– Юрий Борисович, для начала давайте разберёмся с определениями: кто такой одарённый ребёнок и много ли таких детей вообще?

Если рассматривать одарённость так, как её понимает большинство людей, то есть как какие-то эксклюзивные способности или существенное опережение своих сверстников в интеллектуальном развитии, то таких детей, а их называют вундеркиндами, мало. По мировой статистике, эксклюзивную одарённость в чём-либо имеют примерно 2% детей. Из этих 2% только 2% остаются гениями на протяжении всей своей жизни. Во всех остальных случаях они либо приходят к норме или обычной успешности, либо у них начинают возникать те или иные сложности. Такая одарённость, как правило, идёт рука об руку с какими-то психологическими проблемами, которые, если ими не заниматься, в дальнейшем перерастают в проблемы психиатрические, вплоть до суицида.

Но сейчас термин «одарённый» оспаривается многими психологами и поэтому применяется нечасто. Более распространённым становится понятие «мотивированный одарённый» ребёнок. Уже из определения ясно, что от обычного ребёнка «мотивированный одарённый» отличается не только какими-то способностями, но и, главное, наличием мотивации. Если есть мотивация, то цепляясь за неё, можно вытащить очень многое. Другой важный момент – воспитательный: семья и социум дают ребёнку культурный бэкграунд – умение слушать собеседника, не перебивать, своевременно задавать вопросы и так далее. Соответственно, когда мы говорим о среднем ребёнке, то подразумеваем ребёнка недостаточно воспитанного, у которого не выявлено, где он мотивирован. Если на уроке он, грубо говоря, играет в гаджеты, то это означает, что мы просто не поняли, на чём его «зажечь». Здесь нужна большая индивидуальная работа педагога, поскольку можно констатировать, что родители этого ребёнка уже упустили.

– Но ведь бывают и обратные ситуации, когда мотивация есть, а вот способностей нет никаких…

Через мотивацию многие берут усидчивостью. Как пример: у нас в школе училось двое детей с диагнозом к концу четвёртого класса «задержка психического развития». В обоих случаях большим преимуществом было то, что это девочки – у них склонность к усидчивости больше; плюс хорошая мотивирующая среда – все окружающие учатся. У них были сложности, связанные с короткой памятью, с плохим абстрактным мышлением. Но одна, несмотря на проблемы с грамматикой, стала хорошим устным переводчиком – она интуитивно чувствует иностранный язык, владеет тремя языками. Вторая упёрлась в потолок физики 7-го класса и математики 9-го, но оказалась социально активной, ушла в колледж учиться на кинооператора.

Летняя школа интенсивного обучения в «Интеллектуале». Москва, июнь 2015 года. Среди участников – школьники Владивостока, Якутии, Камчатки, Казахстана.

– А с чем связано то, что одарённость часто утрачивается, и развитие ребёнка «откатывается» к среднему уровню?

К сожалению, в большинстве случаев играет роль социальный фактор, а главное место, где можно «потерять» талантливого ребёнка, которого нормально развивали до 7 лет, – начальная школа. Происходит это, например, когда ребёнок, привыкший к игровому жанру, приходит в школу с классической авторитарной начальной школой. Конечно, существует огромное количество очень хороших моделей работы в начальной школе, но используются они далеко не везде, и далеко не везде есть квалифицированные кадры, способные эти методики реализовать. Допустим, Федеральный государственный образовательный стандарт нового поколения для начальной школы, – это отличный, на мой взгляд, документ, и программы по его внедрению написаны хорошо. Но переподготовка педагогов сильно отстаёт, и «Марь Иванна» не готова быть в диалоге с ребёнком, не готова подыграть ему, не готова признать свою ошибку при ответе на вопрос. И когда ребёнка разочаруют в первый, второй, третий раз, когда его заставляют: «сиди, пиши букву “А”», а на комментарий «но эту букву я уже знаю» говорят: «сегодня все пишут букву “А”, и ты пиши букву “А”», то именно на этом моменте ребёнок начинает класть градусник на батарею – в школу ему идти уже неинтересно.

Если речь идёт о вундеркинде, об опережении в интеллектуальном развитии над стандартным возрастом, то и родители, и учителя очень часто стараются сделать так, чтобы несколько классов он сдал экстерном. Но когда в 12-13 лет ребёнок, теряя детство, попадает в университет, возникает диссонанс – его психологический уровень развития соответствует 7-8-9-му классу, а никак не первому курсу института, и это приводит к очень большим перекосам самого разнообразного психиатрического плана. Когда ко мне обращаются за советом, рассказывая о вундеркинде, который считает с двух лет, а в четыре года уже имеет четвёртый разряд по шахматам, я говорю: учите его в обычной школе, в классе по возрасту. Важно, чтобы учитель при этом был способен давать ему задания в соответствии с его интеллектуальным развитием, но посещать уроки ребёнок должен вместе со своими одноклассниками, общаться с ними на перемене, ходить в столовую, тусоваться в летнем лагере – у него должна быть полноценная детская жизнь. Если при этом он ходит на кружок по алгоритмическому программированию вместе с одиннадцатиклассниками – пусть себе ходит. Но получить аттестат он должен вместе со сверстниками. К этому моменту он уже может быть победителем международной олимпиады – пожалуйста, но нормальное взросление он тоже должен получить.

Выездная летняя школа «Интеллектуала». Якутия, август 2015 года. Участвовали 35 школьников и 15 якутских учителей-стажёров.

– Природа одарённости сегодня раскрыта?

Склонности к повышенной памяти, к большему логическому мышлению и т.п. передаются по наследству, но это лишь небольшая часть – около 15%. Зато психологи сходятся на том, что 70% или даже более – это то, что передалось в социуме из опыта предыдущих поколений. Исследования показывают: какой социум у ребёнка будет в раннем возрасте, таким в дальнейшем и будет результат. Например, всем известен синдром Маугли. Есть и обратные примеры: подаренная генерал-губернатору Австралии маленькая девочка, аборигенка-тасманийка, выросла как его приёмная дочь, была образована и социализирована в жизни.

Причём влияние социума на ребёнка начинается уже в самом младенчестве. Проводились мониторинги развития детей до года: сравнивали детей-отказников – детдомовских, которые лежат в боксе, и тех, которые находятся в семье. И результаты групп различались кардинально.

– А почему иногда происходит так, что в семье, где есть двое или трое детей примерно одного возраста, и, следовательно, социум у них по большей части один и тот же, первый ребёнок идёт по стопам отца-музыканта, а другой вообще не проявляет к музыке никакого интереса?

Когда у детей небольшая разница в возрасте, то старший влияет на младшего в сторону подтягивания к своему уровню. Как следствие, младший ребёнок начинает раньше говорить, раньше писать, раньше разбираться в каких-то бытовых вещах, потому что более старший уже овладел этими навыками. Но при этом у первого ребёнка может быть хороший музыкальный слух, ещё какие-то предрасположенности могут совпасть с родительскими, а у второго ребёнка слуха может и не быть, но у него может проявиться математическая логика, также присущая музыканту. Значит, его надо цеплять за что-то ещё. Надо давать ребёнку пробовать, ведь кости каждый раз кидаются заново.

То есть талантливость – это социум, наложенный на предрасположенность. Но в первую очередь всё-таки социум.

– Бывает так, что человек открывает в себе талант (допустим, художника), только после того как выйдет на пенсию. Это способности, которые не смогли выявить в детстве?

Именно так. Допустим, ему не нравилась первая учительница по рисованию, и рисование у него не шло. Потом он пошёл в вуз, но не в технический, поэтому у него не было черчения. Но в течение жизни его талант мог проявляться, например, в красивом каллиграфическом почерке.

– Как разглядеть одарённость в ребёнке в раннем возрасте?

Если ребёнок не имеет изначальных биологических проблем, у него нет острой социальной запущенности, то какой-то талант, как правило, можно найти всегда. Главное – этот талант вытащить, зацепить на чём-то мотивацию и, используя эту мотивацию для дальнейшего развития, талант раскрыть. Нужно внимательно отнестись к ребёнку ещё на стадии подготовки к начальной школе, понять, к чему лежат руки, к чему лежит голова, что нравится. Родителю нужно наблюдать за ребёнком, разговаривать с ним, вникать в его воспитание, а не надеяться на то, что «сдадим в школу – там разберутся». И тогда в какой-то момент обязательно произойдёт прорыв. Как, например, зацепить математику? Пусть ребёнок возится с конструктором, водите его на робототехнику, на конструирование, через это подтянется физика, информатика, а математика дальше уже придёт сама.

– Но что если родители абсолютно не интересуются математикой?

Математикой они могут не интересоваться сколько угодно, они должны интересоваться ребёнком. В рамках дошкольной подготовки должны обеспечить ему ситуации, с которыми он раньше не сталкивался. Познакомиться с биологией, химией, физикой можно, например, на школьных нулевых кружках и мастер-классах. Пришёл – понравилось – пришёл ещё раз. А дальше двинулся по профессиональной траектории.

– Выявление одарённости и выявление мотивации – это разные вещи?

Чаще всего они идут параллельно, потому что мотивация позволяет проще выявлять одарённость. Когда работает педагог-психолог, он проверяет и то, и другое. Например, если выявляется отличная память, но при этом нет фиксации внимания, это значит, что мы можем давать ребёнку тренинги на развитие внимания и усидчивости. Но для того, чтобы эта память была у него пролонгирована, нужно поймать, где он её будет применять. Как вариант, его можно послать в театральный кружок. Но выбор у ребёнка всегда должен быть, причём свободный выбор, не палочный.

– Очень популярная в советское время олимпиадная система была инструментом выявления талантливых людей?

Да, именно для этого она изначально и создавалась. Олимпиадная борьба – это, конечно, большой спорт, но спорт, который не калечит, который даёт возможность попробовать свои силы в предмете и смежных областях и допрофориентироваться; не считая того, что он может помочь поступить в достаточно большую палитру вузов.

В интеллектуальных соревнованиях огромное количество жанров: это и математические карусели, и «зелёные олимпиады», и многое другое. Столько всего придумано, что никого не потеряешь. Даже очень тяжёлых интровертов можно вытащить через дистанционные Интернет-олимпиады.

– Каким должен быть учитель, работающий с одарёнными мотивированными детьми?

Учитель должен быть готов признать свою собственную ошибку. Должен быть готов к неожиданному вопросу, к вопросу, на который он не знает ответа, и он должен уметь это признавать. И в этом случае – организовать совместный поиск ответа на вопрос, создать рабочую группу по проблемному вопросу, наладить взаимодействие по горизонтали с другими предметниками.

Учитель должен быть готов остановиться и ответить ребёнку на «почему?»: либо здесь и сейчас, либо обозначить время и место, когда он это сделает: «После полдника в библиотеке я буду отвечать на вопросы – подходи, там я тебе всё расскажу». То есть отношение к ученику должно быть доброжелательным.

И третье: учитель – не ментор, который вещает, не гуру, который всё знает, а тот, кто имеет некоторый опыт и знания и готов показать ученику и эти знания, и то, как их найти.

Поход по полуострову Рыбачий, июль 2015 года. Среди участников – шесть 8-классников «Интеллектуала» и девять 7-8-классников «Лиги школ».

– А возможно ли в самой обычной общеобразовательной школе работать с одарёнными детьми?

Современная реформа образования нацеливает школы заниматься с любыми детьми. И я согласен, что так и должно быть. Но если в школе уже в два часа дня замирает жизнь, если в ней нет ни одного призёра окружной олимпиады, то это означает, что работа в школе ведётся лишь формально. Такие школы нужно жёстко реформировать.

Если в школе имеется всего несколько ярких учителей, а остальные профессионально выгорели, задача администрации школы – искать активных педагогов, стимулировать их. Надо звать молодёжь, нешкольных работников, которые будут вести 2-3 часа кружков или спецкурсов. У нас, например, есть учитель физики и математики, ведущий углублённую группу 7-го класса и готовящий их к турниру юных физиков, фанат своего дела. А в своё основное время он бизнесмен, возглавляющий IT-фирму. Можно позвать какого-нибудь путешественника, который будет просто рассказывать о путешествиях в режиме «посидели-поговорили», открывая детям глаза на мир.

Очень важным моментом является наличие у учителя другого, помимо школы, поля интересов. У него должно быть своё окно в мир, он не должен быть «шкрабом», школьным работником, иначе он очень быстро замкнётся в определённых границах и станет «мячиком», летающим от стенки к стенке. То, что справедливо для учителя, справедливо и для руководителя, который так же не должен замыкаться и смотреть на школу, как на единственную и уникальную. Нужно видеть, что делается вокруг.

Также однозначно скажу, что руководителей, которые думают только о зарабатывании денег, надо сразу снимать, такие кадры бесперспективны.

– Как правило, в обычных школах очень большие по количеству учеников классы. Разве возможно в таких условиях работать индивидуально, через мотивацию каждого ученика?

На самом деле эта проблема, скорее, связана с финансовыми механизмами и их интерпретацией со стороны руководства школы. Объясню на пальцах: деньги «ходят» за учеником – сколько у тебя детей в школе, столько денег на каждого ученика ты получишь. Это стандартная федеральная и московская программа финансирования. Соответственно, чтобы увеличить оплату труда одного учителя, самое простое, что можно сделать – это посадить в классы по 50 человек и дать учителям по 40 часов нагрузки. Но если думать не столь прямолинейно, а маневрировать между размерами групп, между поступлениями внебюджетных средств, причём не только родительских, но и привлечённых посредством фандрайзинга и других инструментов, то можно довольно-таки успешно балансировать. Нужно отходить от костных решений. В каких-то случаях у учителя на занятии может собраться и 60 человек, например, когда речь идёт о многопоточной лекции зажигательного лектора на интересную тему для всех 10-х классов. Зато на уроки математики можно будет сажать не по 30, а по 15 учеников. Никто ничего не потеряет, а эффективность обучения возрастёт.

– Если с талантливыми мотивированными детьми можно, как вы утверждаете, работать в самой обычной школе, где есть хорошие педагоги, грамотный завуч, то зачем тогда нужна такая школа, как ваша?

Школа «Интеллектуал» создавалась в то время, когда о нынешней реформе образования, которая идёт последние 5 лет, не было и речи. Тогдашнее руководство, глядя на зарубежный опыт движения педагогики, приняло решение о создании дополнительных точек роста. Школа создавалась как мотивирующая среда, куда было собрано огромное количество молодых мотивированных педагогов. В настоящий момент за счёт множества программ, которые мы даём – интенсивов, летних экологических школ и так далее – мы стали ещё и агрегатором и транслятором опыта, на котором можно обучать молодые педагогические кадры. Теперь наша основная цель смещается – не собирать под крыло сливки с города, а показывать, какие наработки есть по работе с одарёнными детьми и обучать других преподавателей.

В июне мы проводим школы интенсивного математического обучения для школьников всех регионов России. Причём в этом году к нам приезжали даже из Сингапура. Также организуем периодические выездные математические школы (в прошлом году выезжали в Татарстан, в этом году – в Якутию), в рамках которых проводим интенсивное обучение математике детей 7-8-9 классов, а также обучение молодых активных педагогов, чтобы они на месте смогли перенять и повторить наш опыт.

Евгений Маркелов – педагог, основатель школы «Интеллектуал»

Аэромодельная фиеста на базе школы

 «Интелвидео» – школьная киностудия

 Фестиваль занимательной науки в «Интеллектуале»

Изначально мы стартовали как школа с индивидуальными учебными планами. Это означает, что, начиная с 5-го класса, дети сами делают выбор, углубляться им или не углубляться в некоторые предметы. И такая беготня – знакомство с полем выбора – у них продолжается по 9-й класс включительно. В конце 9-го они сдают на выбранный образовательный профиль: школа берёт ответственность за поступление с профиля, а они берут ответственность за сужение своего обучения. Траектория может быть и индивидуальной, хотя есть у нас и некоторые традиционные профили: химико-физический, гуманитарный, социально-экономический, физико-математический, IT-математический и биохимический.

– Считаете, что ребёнок уже способен сам сделать такой выбор и взять на себя ответственность за своё будущее?

Самоорганизация и мотивация идут рядом друг с другом. С одной стороны, ты можешь свободно общаться – по вертикали, по горизонтали, можешь даже опоздать на урок – это, как правило, сильно не карается, если это не лабораторная или контрольная работа. Но если тебя изначально не зацепили за что-то мотивационно, то свобода очень легко может превратиться в тусовку. По этой причине 2-3 ребёнка в год от нас уходят. Свобода – это и ответственность, которую ты возлагаешь на себя сам. Понятно, что для самых младших дополнительный контроль усиливается линейными психологами, воспитателями, классными руководителями. Но в старших классах ты «свободен», ты можешь использовать свободу себе во благо, а можешь использовать во вред.

– Как такая свобода соотносится с тем, что для поступления в вуз вашему выпускнику необходимо сдавать ЕГЭ?

При подготовке к ЕГЭ главное научить ребёнка всё правильно оформить. У одарённого ребёнка основная проблема заключается вовсе не в знаниях. Здесь надо ставить крестик, а он везде поставил галочку – вот в чём вся суть. Тут надо прочитать вопрос с начала до конца, а тут вопрос обратный – с конца до начала. У нас есть консультации по оформлению ЕГЭ – это дополнительные занятия, не идущие в ущерб основным занятиям. На уроках дети осваивают свою программу, осваивают сверх программы. Мы по умолчанию даём больше, чем требует ЕГЭ, соответственно, нужно только научить перевести тот формат, что в голове, в формат, который требуется формально.

– Ну и в заключение: каков целевой портрет выпускника вашей школы?

Каждый наш выпускник должен быть интеллектуальным пассионарием в понимании Льва Николаевича Гумилёва. Это человек интеллектуального труда, но абсолютно не важно, какой сферы. Своим примером он образует вокруг себя сообщество работающих в интеллектуальной сфере и транслирует это своим детям.

Подпишитесь на eRazvitie.org в Фейсбуке и ВКонтакте, чтобы не пропустить новые материалы.