— Юрий, хотелось бы поговорить о том уникальном пространстве, которое вы как бизнесмен создаёте, и в которое, насколько я знаю, помимо вашей IT-компании, входят школа, лицей и институт, где дети и подростки обучаются программированию. Что каждый из этих элементов представляет собой? Какие задачи они решают и как функционируют в рамках всей системы?

Образовательные проекты, которыми мы сейчас активно занимаемся, появились из-за того, что наша общеобразовательная школа с каждым годом становилась всё хуже и хуже. Особенно сильно я почувствовал это более 10 лет тому назад, когда мои дети пошли в школу. В своё время в ней был сильный естественно-научный блок, но, как оказалось, просел и он. Проблему нужно было как-то решать, и я подумал, что её можно компенсировать дополнительным обучением информационным технологиям, потому что они связаны с работой примерно тех же частей мозга, что и математика с физикой. Кроме того, информационные технологии интересны и привлекательны для детей, родители считают их перспективными, и у меня в этой области есть какие-то компетенции. Тогда эта идея касалась, в первую очередь, моих собственных детей, детей моих друзей и знакомых. К ней я подходил несколько лет, пока, наконец, в 2009 году мы не запустили компьютерную школу «Инфосфера».

В первый год к нам на обучение пришло около 40 детей, и как мне кажется, мы сразу же поймали правильную тональность и в педагогическом процессе, и во внутренних коммуникациях с детьми, и в отношениях с родителями. Во многом благодаря именно этому в дальнейшем всё пошло очень хорошо.

Наш фокус сразу же был сделан на то, что мы не учим детей технологиям — это само собой разумеющееся — мы учим детей мышлению. Это крайне важно, потому что ключевым в нашей области является такой момент: крутой программист-архитектор отличается от некрутого программиста-кодера (это два своеобразных полюса) тем, что у первого сформирован такой навык как информационное моделирование. Соответственно, он может строить эффективные модели, он может познавать реальность, структурировать её, моделировать, понимать процессы, а потом на основе этого проектировать структуры данных, модели, методы, алгоритмы, информационные системы, программные продукты и так далее. Навыки кодера, такие как алгоритмизация и программирование, доступны детям самое раннее с 12 лет. 12-15 лет — это тот промежуток, когда с детьми можно начинать заниматься ими более-менее серьёзно. Вначале мышление ребёнка очень предметно, но постепенно мы «включаем» абстрагирование, логику — и как раз где-то к 12 годам оно достигает уровня, когда ребёнка уже можно погружать в программирование. Но дальше я понял для себя один очень важный момент: более серьёзные вещи, такие как информационное моделирование, доступны в более раннем возрасте — элементы информационного моделирования можно включать в образовательную программу уже сразу с первого класса, и тем самым расширять, развивать сознание ребёнка, делать его более мощным. Это работает, и предмет «Информационная культура», который мы запустили в «Инфосфере», я считаю ключевым. С его помощью и другие предметы начинают меняться, чтобы учитель тоже никогда не забывал, что главная задача — не технологии, а мышление.

Этот подход помогает детям выходить к завершению учебной программы на другой уровень. Но эффект здесь проявляется чуть с запозданием, как в спорте: в начальной школе дети, занимающиеся в спортивных секциях, ничем не выделяются — они такие же, как другие; но к 12-13 годам уже хорошо заметно, что кто-то занимался спортом, а кто-то — нет. То же самое и у нас: эффект от «Инфосферы» в начальной школе не слишком очевиден, но к 6-7-8 классу он виден очень хорошо — ребёнок, который ходил в «Инфосферу», на голову выше, чем те ребята (даже из хороших школ), которые такие образовательные учреждения не посещают.

В настоящий момент в «Инфосфере» занимается 500 детей. Обучение частично платное — примерно 2,5-3 тысячи рублей в месяц, но какие-то вещи финансируются моей компанией. Кроме того, если мы видим, что ребёнок талантлив, а денег у семьи не хватает, то таких детей мы обучаем бесплатно.

© Денис Балышев

© Денис Балышев

Сначала мы занимались с ребятами с первого по девятый классы, было у нас даже несколько десятиклассников. Но затем поняли, что «Инфосфера» лучше всего подходит для детишек с первого по седьмой классы. А для тех, кто хочет уже профессионально развиваться дальше — создали лицей «Инфотех», в который можно поступить после окончания седьмого класса и уже к одиннадцатому классу выйти на профессиональный уровень. Выпускник «Инфотеха» будет профессионально, на уровне Junior Engineer, владеть программированием и сможет работать, зарабатывать, делать интересные проекты, развиваться дальше.

Но хронологически нашим следующим проектом после «Инфосферы» был «Институт программных систем». В то время, параллельно с ведением бизнеса, я вёл занятия в нашем Политехе. Это было необходимо в том числе и для того, чтобы повысить качество подготовки студентов, которые впоследствии могли бы работать в моей компании. В какой-то момент взаимопонимание с вузом стало плохим, и преподавание там пришлось прекратить. Но я решил продолжать этим заниматься уже в частном формате. Мы смогли существенно улучшить нашу и без того неплохую программу подготовки по программированию. В 2015 году Политех возобновил сотрудничество с нами, взял все наши наработки, и на данный момент они тоже работают по нашей программе.

— «Институт программных систем» при этом продолжает работать?

Да. В институт ПС мы ежегодно набираем 25-28 человек. Пока мы не увеличиваем цифру приёма, зато работаем над качеством. Дело в том, что для Computer Science-факультетов во всём мире отсев до 70% студентов считается вполне нормальным. Это происходит потому, что на входе не тестируется профессиональная пригодность. Условно говоря, если бы в балетную школу тоже принимали по ЕГЭ, то там отсев был бы уже на уровне 90% с лишним. На IT-факультеты также принимают по стандартным тестам, которые не оценивают профпригодность. Да, программирование обычно коррелирует с успехами в естественнонаучных дисциплинах, но нужно смотреть на кое-что ещё, и сейчас в институте ПС мы отрабатываем вступительные мероприятия, чтобы набирать более релевантных людей и иметь более низкий отсев. В первый год отсев наших студентов составлял 50%, что уже очень неплохо, но сейчас фильтрацию на входе мы усилили ещё больше, потому что хотим, чтобы отсеивалось не более 30%.

© Денис Балышев

В институте ПС есть две ступени обучения. Мы говорим, что уже после первой ступени гарантируем трудоустройство. 100% тех, кто заканчивает первую ступень института ПС — трудоустраиваются. Да и те, кто не заканчивает, тоже, конечно, трудоустраиваются, просто вопрос в том, в какую компанию — в очень продвинутую или не очень. Первая ступень нашей программы подготовки программистов — это постановка правильной инженерной базы, где формируется понимание целей и задач человека как программиста, понимание этического поля, в котором он как профессионал работает, формируются знания в области технологии разработки программного продукта (классические алгоритмы, языки программирования, технологические стэки) и даётся ряд практических навыков (фронт-энд, бэк-энд программирование, десктопное программирование, объектно-ориентированная парадигма программирования и так далее). Все вещи, которые должны быть в базе любого программиста, за два года обучения ставятся достаточно хорошо и глубоко, и мы верим, что после этого человека уже можно выпускать в самостоятельную профессиональную жизнь. Но есть ещё и продвинутая программа, которая даёт немного более широкие и глубокие знания и необходима для человека, если он впоследствии хочет претендовать на позицию ведущего инженера. Например, если в базовой программе у нас предусмотрено объектно-ориентированное программирование, то в продвинутой — объектно-ориентированное проектирование. Есть распределённые вычисления, параллельные вычисления, компьютерная графика и обязательный предмет для всех программистов — теория автоматов и формальных языков и проектирование компиляторов. С моей точки зрения, если ты никогда не писал своего компилятора — тебя вообще нельзя считать программистом.

95% людей, которые называют себя программистами (так они пишут про себя в резюме), программистами не являются — у них не сформирована база в том объёме, который у нас даёт базовая программа за первые два года. Это значит, что их производительность труда непредсказуема. Да, на тривиальных задачах они могут показывать хороший результат, но задачи, которые требуют проработки, могут занять колоссальное время. Человек «с базой» уже в процессе общения с заказчиком понимает, что поставленная им задача относится к такому-то классу, а реализации могут быть такие-то и такие-то. И следующим шагом он просто идёт и это разрабатывает. А человек без базы, взаимодействуя с заказчиком, рефлексирует, удивляется, вникает, а потом идёт гуглить и думать, как это можно сделать, хотя человечество уже давно все эти шаги прошло. «База» должна сидеть в голове программиста как таблица умножения. Но у нас в стране очень мало мест, где действительно готовят профессиональных программистов, и ещё меньше мест, где думают о формировании правильной производственной культуры, продуктоориентированности, профессиональной этики и тому подобном.

— Какова тогда роль лицея, если необходимых специалистов так и так можно подготовить в «Институте программных систем»?

Лицей появился в 2015 году. Но ещё раньше я понял, что базы среднего образования в объёме 9 классов достаточно, чтобы начать серьёзную подготовку по программированию на уровне вуза. Это показал и опыт института ПС, где у нас параллельно учатся и студенты 1-го курса, и лицеисты 10-го класса — успехи у 10-классников не хуже, а иногда даже и намного лучше.

Классическое инженерное образование базируется на аналоговой математике, а школьная программа оптимизирована под подготовку инженеров-машиностроителей и им подобных, которым нужна эта теоретическая база. То есть в 10-11 классах нам даются какие-то разделы аналоговой математики, потом в вузе мы изучаем высшую математику, дифференциальное исчисление, а через некоторое время вникаем в сопромат. И вот мы уже почти готовые инженеры. Но программисту высшая математика интересна так же, как и физика — для расширения кругозора, потому что программирование непосредственно базируется на дискретной математике. И дискретную математику можно давать уже после 9-го класса школы, тогда она отлично «заходит».

© Денис Балышев

© Денис Балышев

И кстати, если «Инфосфера» и институт ПС у нас функционируют как учреждения дополнительного образования и там нет общеобразовательных предметов, то лицей — это полноценная средняя школа с ЕГЭ, уроками труда и физкультуры и другими элементами привычной школы. Поэтому, хотя в лицее у нас обучается только 100 человек (в 5 раз меньше, чем в «Инфосфере»), он тем не менее занимает целый этаж здания — столько же, сколько и «Инфосфера».

— А с дошкольным возрастом работать ещё не пытаетесь?

Я об этом думаю, но глубокой работы с дошкольниками у нас ещё не ведётся. Пока что у нас в компании есть только комната с воспитателем, куда сотрудники могут привести своих маленьких детей и оставить их там, например, на полдня. Конечно, это должно быть не просто времяпрепровождение. Дошкольное образование — это игра, и не надо грузить детей чем-то сложным — грамматикой, чтением — надо учить их играть. Дети должны освоить для себя эту категорию, уметь получать от этого удовольствие, в этом развиваться и учиться вовлекать в игру других. Пока я вижу и понимаю это так.

— Как вы смогли подобрать преподавательский состав под все эти проекты — людей, которые оказались способны учить не так, как это делают в школе или вузе?

Это очень сложный вопрос. Готовили, искали, подбирали поштучно. До каждого конкретного педагога был проделан очень большой путь. Кого-то я наставлял лично, кого-то — преподавательский коллектив, который в определённый момент уже сформировался. В этом участвовали и многие мои коллеги из компании. Несмотря на большие усилия, в год нам удаётся найти в среднем только 2-3 подходящих человека.

Там, где это необходимо, мы пропускаем преподавателей через наши профессиональные программы. Если человек в лицее преподаёт программирование, то это значит, что он сам прошёл обучение по нашей базовой программе и понимает, как создаётся коммерческий продукт, почему надо делать именно так, а не иначе.

Ну и, кроме того, техническое руководство нашей компании и её топовые специалисты (включая меня) плотно вовлечены в образовательный процесс, и по 8-10 часов в неделю тратят на преподавание.

Сейчас мы ещё разрабатываем курсы повышения квалификации для преподавателей города, и вообще думаем, что надо сделать дополнительную академическую программу для преподавателей продолжительностью примерно год, чтобы человек с дипломом мог стать настоящим учителем, современным учителем, который действительно способен закрыть какой-то предмет из естественнонаучного цикла и информационных технологий, информационного моделирования.

— Ядром всей той системы, которую вы создаёте, является iSpring — ваша IT-компания. И о ней, конечно, хочется поговорить отдельно…

Мы работаем на рынок корпоративного обучения. И это очень интересный рынок, потому что по поводу корпоративного обучения в самых развитых странах, в самых развитых компаниях есть определённая осознанность. Соответственно, чем более развита в этом смысле страна, тем больше денег мы там зарабатываем. На данный момент 80% дохода мы получаем за рубежом, хотя Россия в этом плане тоже двигается, и я думаю, что здесь мы достаточно быстро «догоним и перегоним». Когда-то автоматизация предприятий была в основном направлена на управление ресурсами, и до сих пор ведущие игроки на рынке автоматизации занимаются именно этим. Но мир идёт к тому, что информационные технологии в бизнесе будут больше фокусироваться на развитии человеческого капитала. Управление ресурсами становится как бы само собой разумеющимся, а развитие человеческого капитала — это тот тренд, в котором мы существуем, и как раз предоставляем программные продукты для автоматизации корпоративного обучения.

У нас есть очень крутой продукт, с которого мы начинали и с которым присутствуем на рынке корпоративного обучения — это конструктор курсов, он называется iSpring Suite. Мы разрабатываем этот продукт с 2005 года, и это один из ведущих инструментов для создания цифровых курсов в мире. Ещё существуют хорошие решения от пары крутых американских компаний, и я думаю, что в тройку лидеров мы уверенно входим.

Также существует отдельный сегмент рынка, связанный с организацией платформ корпоративного обучения. У нас в России это почему-то называется системой дистанционного обучения, хотя американское название мне кажется более правильным — Learning Management System, система управления обучением. В рамках этого сегмента не так давно мы также представили свой продукт — iSpring Online. Здесь пока мы не являемся ведущими игроками (входим, по разным оценкам, в десятку-двадцатку мировых производителей), но в ближайшие три года планируем стать одним из лидеров категории в мире и безусловным лидером в России. Из аналогичных российских продуктов наш продукт является пока единственным, который успешно продаётся на глобальном рынке.

В 2018 году мы заработали примерно 10 миллионов долларов и для России это достаточно круто, но для глобального рынка — вообще ничто. И я думаю, что в ближайшие 3-5 лет мы будем кратно расти.

© Денис Балышев

© Денис Балышев

— За счёт чего вам удаётся выделяться среди российских компаний и создавать продукт, на равных конкурирующий с западными образцами?

У нас очень сильная команда программистов. Это примерно то же самое, если вы участвуете в гонках: когда на вашем болиде установлен сверхмощный мотор, то есть шанс, что вы будете ездить быстрее, чем остальные. Думаю, что нам, конечно, надо ещё работать и над пилотированием, и над продвижением — много над чем, но пока что сила нашего бизнеса кроется именно в сильных, квалифицированных программистах.

© Денис Балышев

© Денис Балышев

© Денис Балышев

Каждый год мы принимаем на работу около десяти новых программистов. Процентов 80 из них — это те, кто прошёл через наши образовательные проекты. Людей извне берём совсем мало. Мы, кстати, пытались привозить программистов из Казани, из Чебоксар и некоторых других городов, но эта практика оказалась плохой. У них недостаточный уровень технической базы и производственной культуры.

При подборе сотрудников очень большое внимание мы уделяем личностным качествам человека. Знания, умения, навыки, опыт — это уровень зарплаты, на которую ты можешь рассчитывать, а личностные качества — это причина, по которой тебя возьмут или не возьмут в компанию. Если у человека есть хорошие человеческие качества — мотивация, инициатива, ответственность, то его можно дообучить, в него стоит инвестировать, потому что он порядочный человек и с ним можно договориться. А вот если у человека, несмотря на его высокую квалификацию, есть проблемы с человеческими качествами (а исправить их практически невозможно), то он всегда будет диссонансом в той вдохновляющей атмосфере, которую мы пытаемся создать. Кстати, самая конкурентная экономика мира говорит о том же самом. Если вы посмотрите на отчёты американской Национальной ассоциации колледжей и работодателей, то увидите, что и там профессиональные качества стоят только на третьем-четвёртом месте, а вот личностные (способность к лидерству, умение работать в команде и тому подобное) — выше.

— Создав продукт, вы продаёте лицензии на его использование. Поэтому доходность вашего бизнеса напрямую зависит от того, как много лицензий реализовали ваши «продажники»…

Развитию продаж я уделял и буду уделять много внимания. В прошлом году мы нашли несколько сильных специалистов в этой области и в этой части, я думаю, мы очень быстро прокачаемся. Но поверьте: выстроить продажи не так сложно, как выстроить продукт. Продукт — штука уникальная, а продажи в разных бизнесах очень сильно похожи. Цикл обучения программиста — 5 лет, цикл обучения продавца — 5 месяцев. У нас в компании есть внутренние курсы по обучению продавцов, но нет никаких академических программ, потому что продажи — это короткий навык, производственно значимый, но ставится он очень быстро. Когда к нам в компанию приходят специалисты, они проходят этот относительно короткий цикл обучения — и сразу в бой.

— Вы тратите большие ресурсы на образовательные проекты и готовите классных специалистов, которых, по всей видимости, очень рады увидеть у себя и московские, и питерские компании. Какой смысл этим ребятам оставаться в Йошкар-Оле и работать в вашей компании?

Если провести аналогию со спортом, то для того, чтобы сделать результат, нужны: во-первых — время на тренировки, во-вторых — энергия (нужно нормально высыпаться и питаться), и, в-третьих — правильный психологический климат. Когда ребята переезжают в Москву, то времени у них становится на три часа меньше из-за очень плотного городского траффика. С точки зрения питания и энергии дома тоже лучше — домашняя еда, мамины пирожки и всё такое. Ну и с точки зрения психологического климата переезд в чужой город, где ты никого не знаешь — это дополнительная нагрузка на организм. В итоге ресурсов после переезда в большой город из небольшого у человека становится меньше, а результат надо делать как минимум тот же. А это очень сложно, имея меньшие ресурсы. Конечно, должна быть ещё и среда, позволяющая этот результат сделать, и в Йошкар-Оле она существует — это не только компания iSpring, но и ещё ряд продвинутых IT-компаний, объединённых в ассоциацию.

При этом условия труда мы стараемся, конечно, обеспечивать самые высокие. Люди у нас реально много работают, и нам бы хотелось, чтобы среда, где они это делают, была бы для них максимально дружественной и комфортной, тактильно и эстетически приятной. Атмосфера в коллективе должна быть здоровой, чтобы люди, приходя на работу, были рады увидеть друг друга. Чтобы они чувствовали, что здесь — команда друзей, поддерживающий и мотивирующий коллектив, в котором, конечно, по случаю, могут сказать «ты, Вася, не прав», но в целом все тебя любят и уважают. Вообще, все нормальные программистские компании устроены именно так. И хотя мы сами всё продумывали и делали, нам рассказывают, что в том же «Яндексе» всё примерно так же.

Большое внимание мы стараемся уделять здоровью сотрудников. Одна из тех вещей, которых обычно нет у региональных IT-компаний, но есть у ведущих столичных разработчиков — это спортзал. По наличию этого атрибута мы уже находимся в высшей лиге. Не так давно сделали и тренажёрную комнату с десятком разных тренажёров. Деньги на это ушли не особо большие, но штука эта также очень нужная и полезная. В этой тренажерной комнате у нас, помимо прочего, проводятся и оздоровительные мероприятия. Наш сотрудник прошёл обучение в одной из ведущих московских клиник восстановительной медицины (клиника доктора Блюма) и сейчас занимается на этих тренажёрах с нашими работниками, имеющими определённые проблемы опорно-двигательного аппарата, например, боли в спине, нарушение осанки и тому подобное. Несколько раз в год специалисты клиники приезжают к нам в компанию для оценки нашей работы по этому направлению.

Очень скоро мы откроем ещё и музыкальную комнату, где сотрудники смогут играть в своё удовольствие — поставим в ней ударные установки, купим электрогитары и прочие инструменты. Также организуем место, где можно будет хорошо выспаться. У нас по офису расставлено много диванов, и поспать, в принципе, можно и на них, но это не слишком удобно, потому что рядом постоянно ходят люди и что-то делают. Для специалистов творческой направленности это реально крутая тема — иметь возможность где-то поспать или хотя бы полежать.

— Насколько сильно загружены ваши спортивные площадки? У сотрудников они действительно востребованы?

Да. У нас есть такая фишка, как занятия в обеденное время: люди могут поиграть, позаниматься йогой или чем-то ещё. Это очень круто, потому что за какой-то час происходит глубокая перезагрузка организма, после которой день как будто бы начинается снова — ты опять свежий, у тебя появляются новые мысли и идеи — для творческой работы это очень важно. Здесь же могут потренироваться наши любители волейбола или футбола. Ну и, кроме того, зал мы используем для каких-то крупных мероприятий, например, для проведения детских утренников. Тренажёры тоже хорошо загружены. Позаниматься на них у нас ходит человек 20, и ещё примерно столько же посещают оздоровительную программу (лечебную физкультуру).

© Денис Балышев

© Денис Балышев

c

Командные занятия для наших сотрудников совершенно бесплатны, а индивидуальные финансируются частично за счёт компании, а частично — самими сотрудниками. Причём плата со стороны сотрудников была введена больше даже для того, чтобы у них возникла определённая ответственность. Точно так же и обеды в нашей столовой частично финансируются компанией, а частично — сотрудником. А вот для студентов мы ввели полностью бесплатные обеды, поскольку у них зарплата небольшая, и для них этот момент важен.

— Когда я побывал в офисе вашей компании, то обратил внимание на такой, как мне кажется, очень знаковый момент: на первом этаже у вас располагается «Инфосфера», на втором — колледж, на третьем — Институт ПС, и наконец, на четвёртом — компания iSpring. И есть очень много мест, где потоки с этих этажей пересекаются — на лестницах, в холлах или на кофейных площадках. Особенно для подрастающего поколения это может быть очень важно — всегда видеть ту ступень, к которой им следует двигаться дальше.

Это нормально, так и должно быть. Если брать детский образовательный проект, то там же есть не только образовательный, но ещё и воспитательный аспект. А в воспитании ключевым фактором является пример. Если брать семейное воспитание, то это пример родителей, а если брать внешнее воспитание — школьное или ещё какое-то, — то это пример людей, которые тебя окружают. Когда дети видят, что люди тут работают, ходят с какими-то осмысленными лицами, занимаются чем-то важным, серьёзным, продуктивным — то этот пример они бессознательно всасывают, и он сопровождает их в дальнейшей жизни. Так мы немножко распространяем свою корпоративную ДНК.

Но при этом есть такой момент: образовательный проект находится в нашем здании, но это советское здание, которое слабо приспособлено под современное образование. Мы, конечно, по возможности его обустроили для бизнеса, но решать в нём современные образовательные задачи сложновато. Поэтому мы хотим построить специальное отдельное здание для наших образовательных проектов — там будет находиться образовательный центр, объединяющий под одной крышей и детские, и юношеские, и взрослые образовательные проекты. Причём сделать его хотим очень оригинальным, чтобы он стал нашим Хогвардсом. Сейчас мы прорабатываем с администрацией города и собственниками помещений в нашем квартале покупку участков, и многие принципиальные вопросы уже решены. Надеюсь, что в течение года сможем завершить проектирование комплекса.

— В одном из интервью вы говорили, что ваша мечта — превратить Йошкар-Олу в Кремниевую долину Поволжья. В какой степени те проекты, которыми вы занимаетесь, реализуют именно эту задумку?

Лично мне очень важно находиться в правильной экосистеме. Человек не может быть счастлив один, он может быть счастлив, только когда вокруг происходит что-то правильное. Почему наши люди уезжают за границу? Им нравится та среда, та экосистема. Но я считаю, что не место красит человека, а человек место, и мне хочется, чтобы здесь, в определённом радиусе вокруг, там, где мы живём и работаем, тоже была правильная среда. Это и про людей, у которых во взгляде присутствует некая осмысленность, которые развиты, образованы и мотивированы в правильном направлении. Это и про дизайн городской среды. Это и про офис. Это и про то, чем занимаются наши дети, где они учатся.

Да, существуют разные варианты того, как обеспечить вокруг себя комфортную экосистему. И можно, например, заработать денег и купить себе дачу в Италии, но такой вариант мою душу почему-то не греет. Я хочу, чтобы здесь было не хуже, чем в Италии, а это — комплексная задача, и значит, должен быть какой-то профит-центр, который это «всё» обеспечивает. Бизнес для нас — это не только способ достойно заработать, но и способ творчески реализоваться, способ начать вокруг себя что-то менять. В значительной степени таков наш стиль жизни. Сейчас у нас в стране нет хорошей экосистемы, но ведь ничто не мешает нам самим её сделать, хотя бы в каком-то ограниченном формате. Мой друг Саша Галочкин называет это «теорией островов»: есть небольшой остров iSpring, есть его компания — тоже небольшой остров. Но когда-нибудь постепенно эти острова станут большими и, может быть, даже превратятся в архипелаг или целый континент.

Такие вот у нас в Йошкар-Оле по этому поводу есть мысли.

© Денис Балышев

© Денис Балышев

© Денис Балышев