— Юрий, как у вас возникла идея создания школы стартапов? Насколько мы знаем, вы начинали с перевода лекций акселератора стартапов Y Combinator. Это действительно так?

На самом деле, всё началось гораздо раньше. Изначально цели создавать школу или что-то ей подобное у меня не было. Я предприниматель, и мне всегда хотелось запустить собственный стартап. Давным-давно я работал в Google и поэтому знал, как это делается. У меня было несколько идей для стартапов, связанных с ЖКХ, туризмом, переводами. Но для успеха всегда чего-то не хватало — как оказалось по факту, не хватало людей: моя ошибка была в том, что во всех своих бизнесах я был один, и всё пытался делать сам.

Все необходимые материалы я тоже изучал самостоятельно — как это делают и многие другие, но в какой-то момент пришло понимание, что будет всё-таки проще, если заниматься этим с кем-то совместно. Когда вы обсуждаете с другими то, что увидели, у вас возникают какие-то мысли, инсайты по поводу того, что правильно, а что — нет, потому что все люди разные, и каждый по-своему воспринимает и текст, и смыслы, и посылы. Но когда ты варишься самостоятельно, наедине с собой, то интерпретировать полученную информацию можешь слишком однобоко. Поэтому у себя в Химках я начал организовывать встречи предпринимателей (назвав это «Стартап Химки»), на которые приходили бы люди и делились своими мыслями, идеями, проблемами; где каждый давал бы и получал обратную связь. На этих встречах можно было поделиться знаниями в своей профессиональной области (допустим, я рассказывал о программировании и создании сайтов) ну или, например, своим опытом в изучении иностранных языков.

Потом эти встречи переросли уже во что-то большее. Это произошло, когда я решил, что нам всем был бы очень полезен совместный просмотр лекций Y Combinator (тогда они как раз запускали свою школу) и их обсуждение. Многие не знали английского языка, поэтому я нашёл переводчиков-волонтёров. Чтобы как можно больше людей могли увидеть эти лекции, мы стали публиковать их в Интернете с переводными субтитрами.

На просмотр первого сезона лекций Y Combinator мы приглашали людей в Химки, а вот просмотр второго сезона проводили уже во многих городах России. В процессе просмотра каждый участник записывает свои мысли и тезисы, которые потом мы все вместе обсуждаем. Каждый рассказывает, что услышал, и в результате получается взаимный обмен, потому что я увидел что-то одно, второй человек — что-то другое, третий — третье, но после просмотра каждый уходит не с какой-то одной своей мыслью, а с десятком мыслей, в том числе с тем, как это применить к какому-то конкретному бизнесу.

Но очень многое из американского опыта оказалось к нам неприменимо. Это осознание в конечном счёте и подтолкнуло меня к созданию школы. То, как делают в Америке, даже отдалённо не похоже на то, как это делают у нас, и те обороты, на которые они всё время ориентируются, для нас слишком велики. Когда наши люди видят обороты американских стартапов в сотни миллионов долларов, это сразу их отталкивает, они перестают верить в то, что тоже могут что-то сделать. Так возникло понимание, что в качестве наставников нужно искать тех людей, у которых есть опыт запуска стартапов в России, Украине, Белоруссии, которые пытались что-то сделать здесь, и у них что-то получилось. Это что-то может послужить очень хорошим примером для других.

Ещё одним мотивом создать школу для меня стало понимание того, что в России не хватает знаний в части создания продуктов, продвижения на мировом рынке, поиска команды, наставничества и других. И это очень мешает развитию.

Russol

— Есть ли всё-таки, на ваш взгляд, в зарубежном опыте становления стартапов что-то такое, что вы обязательно культивировали бы здесь, в России? Чему мы действительно можем у них поучиться?

Во-первых, у них очень развита взаимопомощь. Есть даже такое понятие как pay it forward. Это когда ты заранее делаешь что-то существенное без того, чтобы просить что-то взамен, но при этом человек, которому оказывается помощь, в будущем оказывает подобную существенную помощь трём другим людям. В Америке это широко принято, поэтому если там попросить помощи, то тебе её окажут. Если же о помощи просить в России, то вам, скорее всего, откажут, либо же попросят заплатить. Это может быть одной из причин, почему люди не доверяют друг другу, и почему обычно даже не пытаются просить о помощи – они знают, что, скорее всего, им её не окажут. Примечательно, что все крупные компании, основанные в Америке или Европе, все крупные изобретения происходили за счёт смешивания идей, когда люди совместно что-то обсуждали, когда смешивались разные таланты. В России же все таланты разрознены, между собой практически не общаются и друг в друге видят конкурентов. Это одна из важных причин нашего отставания.

Банальный пример pay it forward. Если я напишу разумное письмо какому-то топ-менеджеру крупной зарубежной компании, то скорее всего мне на него ответят. У нас же считается ниже достоинства отвечать кому-то ниже себя — письмо отправится ассистенту или вовсе будет проигнорировано.

Я хочу, чтобы наша школа развивала это правило, и в следующем сезоне мы будем делать упор не на том, как продавать или делать маркетинг, а на том, как выстраивать коммуникацию и отношения, как должна выглядеть взаимопомощь — когда вы не забиваетесь в уголок и тихо едите там свой хлеб, оглядываясь по сторонам, а делитесь — кто-то даёт хлеб, кто-то — масло, и в результате получается, что выиграли все. Мы хотим показать, что сотрудничество между командами всегда ведёт к положительным изменениям, и что бесплатно что-то делать — это нормально, что ничего не просить взамен — это тоже нормально.

Второй важный момент, как мне кажется, заключается в отношении к ошибкам, провалам. Фаундеры Америки и Европы не боятся ошибаться, ошибаются и идут дальше. А наши — боятся. И тут есть замечательный пример — Angry Birds. Знаете, с какой попытки у них всё получилось? Это большое двузначное число. Если не ошибаюсь, то удачная попытка была 51-й, а до этого у них были сплошные неудачи и ничего не работало. Однажды в уже достаточно зрелом возрасте я проходил тест для курсов английского языка в Америке. Мне дали листок бумаги и карандаш, на что я удивился: «Зачем карандаш, давайте я всё заполню ручкой!». На что услышал такой ответ: «Нет-нет, если ты ошибёшься, то как же ты потом сможешь стереть ручку ластиком?» В наших же школах с самого детства всем прививают, чтобы всё сразу было идеально, и это суперсмертельная ошибка для развития детей и для образования в целом. Если наш ребёнок ошибётся в одной букве, он может не успеть переписать полностью весь текст, и у него будет помарка. В такие моменты у человека и закладывается отношение к ошибкам: «Лучше я ничего не буду делать, чем ошибусь». Искоренить это у взрослых практически невозможно, а вот у детей ещё можно попробовать. К слову, в этом сезоне мы взяли на обучение четыре детские команды (возраст участников от 10 до 17 лет) — это победители хакатона INNOcamp из Иннополиса. Яркий пример в тему ошибок — одна из этих команд разработала будильник остановок: когда человек засыпает в транспорте, будильник его будит: «вот твоя остановка, пора выходить». Я говорю: «Давайте опубликуем это приложение, оно уже работоспособно». А ребёнок мне отвечает: «Нет, не надо — вдруг я получу негативные отзывы, низкую оценку».

— Что сейчас представляет собой ваша школа, и как в ней устроен процесс обучения?

Школа состоит из трёх частей. Первая — это образовательные лекции, которые мы проводим один-два раза в год. Весь блок состоит из 40-50 лекций. Вторая часть — менторско-наставническая программа, включающая и акселерацию. Последние три года она была полностью бесплатной. В рамках этого блока с отобранными на конкурсной основе стартапами (конкурс составляет примерно 4 человека на место) работают наставники — регулярно, каждую неделю по несколько часов. У нас есть такое понятие, как групповые онлайн встречи, когда собирается два наставника и группа из 3-4-5 стартапов, и они прорабатывают всё, что стартап пытался сделать за неделю, что у него не получилось и что планируется делать следующим шагом. У нас очень много стартапов не из Москвы, поэтому большая часть работы проходит в режиме онлайн.

Помимо групповых встреч есть и индивидуальные консультации, когда сам стартап может попросить дополнительную помощь наставника, например, сказав: «мне непонятно, как составить бизнес-модель», или «мне непонятно, как выйти со своим продуктом на завод КАМАЗ — пожалуйста, помогите», или «у меня есть такое-то коммерческое/некоммерческое предложение, и я не уверен в том, что оно правильно». В таких случаях начинается индивидуальный разбор.

Есть ещё третий формат общения — экспертные встречи, которые проводятся очно (хотя кто не может присутствовать имеет возможность участвовать онлайн) в офисах крупных компаний (мы собирались, например, в офисе Yota, технопарке Сколково), где мы взаимодействуем с экспертами. Темы встреч могут быть самыми разными. Например, если есть запрос от стартапов по поводу того, как общаться со своей аудиторией, то мы приглашаем человека, который разбирается в PR, и он рассказывает, как правильно доносить информацию до аудитории. Или если какому-то стартапу нужно выйти, например, на сферу гостиничного бизнеса, то мы приглашаем кого-то из гостевых экспертов, кто имеет отношение к этой отрасли.

Со следующего сезона мы планируем немного ужесточить правила работы стартапов. Мы используем такой формат как «самостоятельная группа» и хотим реализовать его следующим образом: чтобы получить право и привилегию работать с наставниками, стартапы должны будут поработать самостоятельно. Это означает, что стартапы, которые прошли предварительный отбор, объединяются в группу по 5 команд, выполняют домашние задания, оценивают друг друга и помогают друг другу в выполнении заданий. После двух недель такой работы мы смотрим на их результаты и лучших, у которых есть прогресс, переводим на уровень выше — на работу с наставником. После четвёртой недели, если мы видим, что стартапам нужна дополнительная помощь, тогда мы будем объединять группы и подключать уже двух и более наставников.

Наконец, после двух месяцев работы мы проводим демонстрационный день, demo day, когда потенциальные выпускники рассказывают, что им удалось сделать за эти два месяца, что получилось, а что — нет, и почему, что они планируют делать в ближайшие 6-12 месяцев. Это очное мероприятие, куда мы приглашаем инвесторов, представителей корпораций, которые связаны с той тематикой, в которой работают стартапы. Они слушают выступления команд и, если им интересно, выходят с ними на взаимодействие.

Russol

Russol

Russol

— А кто все те люди, которые читают лекции, занимаются менторством, и в чём их интерес в этом участвовать, почему они это делают?

Спикеров я стараюсь выбирать из тех людей, которые «набили много шишек», при этом не имеют отношения к государственным деньгам и сами с нуля смогли чего-то добиться. Среди наших спикеров — бывший гендиректор сети пиццерий Domino’s Pizza, вице-президент Mail.ru и главный по Delivery Club Гюванч Донмез, основатель и глава компании DNS Дмитрий Алексеев, основатели Модульбанка (банк для предпринимателей) Илья Новиков и Олег Лагута. Спикеры делятся по категориям, чтобы было закрыто каждое из направлений: поиск идеи, создание продукта, привлечение инвестиций, выход на рынки, PR-продвижение, продажи и т.д. Например, по теме «Привлечение инвестиций» мы приглашаем людей из инвестфондов: Александра Галицкого из венчурного фонда Almaz Capital (200 миллионов долларов), Александра Чачаву, директора LETA Capital (60 миллионов долларов) и других — всё это топовые инвесторы России. Среди спикеров также есть люди, которые прошли через краудфандинг — например, Евгений Иванов, который за месяц привлёк таким путём 377 тысяч долларов на картонный фотоаппарат, или Геннадий Шестак из Украины с проектом UGEARS (3D-пазлы из дерева), который собрал через краудфандинг, если не ошибаюсь, более полумиллиона долларов.

Всего у нас около 80-ти спикеров. Почему они c нами работают? Наверное, потому что им интересно делиться своими знаниями и опытом. Большинство спикеров, которых я приглашаю, я знаю лично, иногда добиваясь их участия годами. Что касается наставников, то это в основном ближний для меня круг людей, у которых также есть какой-то предпринимательский опыт, и у которых есть немного свободного времени для того, чтобы уделять его стартапам.

Russol

Russol

Russol

— Как вы отбираете стартапы для участия в акселерационной программе? Какие требования выдвигаете?

На акселерационные программы приходят разные люди. У нас нет ограничений по возрасту, по полу или по другим признакам. Но у нас есть конкурс, потому что мы хотим помогать только тем, кому эта помощь действительно нужна, и кто готов эту помощь принять. Поэтому мы поставили ряд фильтров, которые позволяют отсеивать, условно говоря, негодных людей — тех, кто будет отнимать время и у наставников, и у самих себя, и у тех, кому это время действительно нужно.

В первую очередь претендент заполняет заявку. Мы смотрим, как он её заполнил, ответил ли на вопросы анкеты именно так, как они были заданы, смотрим на то, насколько человек может ясно излагать свои мысли. Но если претендент не может донести до других и сам не понимает, что он делает, то мы, чаще всего, отказываем, хотя отказ у нас мягкий — мы говорим: «Так и так, тебе сейчас не хватает таких-то знаний, вот, пожалуйста, посмотри эту лекцию».

Далее мы проводим собеседование среди тех, кто прошёл формальный отбор, заполнив анкету. Собеседование тоже происходит онлайн. В нём участвует как минимум три наставника, которые задают кучу вопросов, а далее принимается решение — да или нет.

По статистике последнего сезона на входе у нас было 79 заявок, собеседование мы провели где-то с 50, взяли в программу 24, до конца дошли 16.

— А в чём причина отсева восьми команд из двадцати четырёх, которые не дошли до конца?

Они бросили проекты на полпути. Причины были разными. Первая — в том, что люди в какой-то момент понимали, что в их идее нет никакого смысла. Они с нашей помощью проверили и поняли, что проблема, которую они пытались решить, существует только у них, и никто другой их продукт покупать не будет, и они просто бросают свою затею. Второй вариант — когда некоторые не видят ценности в том, что мы делаем. Они думают: «я ожидал, что там будут сверхзнания, а их нет», поэтому они тоже бросают. Третий вариант — когда основатели стартапов приходят к нам с заблуждениями, что мы их озолотим, несмотря на то, что мы изначально говорим, что «мы, во-первых, не берём денег с вас, а во-вторых — вам денег тоже не даём». Есть ещё четвёртый тип людей — их я называю «халявщиками», потому что они приходят с той надеждой, что мы всё сделаем за них. Они обычно говорят: «Почему вы нам не написали бизнес-план?» или «Почему вы не хотите помочь нам заниматься продажами?». Но мы всё-таки делаем акцент на самостоятельной работе при регулярном общении с наставником, чтобы не сбиться с пути.

— По какой причине те, у кого идея оказалась нежизнеспособной, не отсеялись на входе?

Потому что мы не смотрим на саму идею — главное, чтобы она была понятно расписана. В первую очередь нам важен сам человек, потому что мы точно знаем, что идея может меняться сто раз. Поэтому мы помогаем не идеям, а людям.

Russol

Russol

Russol

— В чём лично ваш интерес создания школы? Ведь в отличие от акселераторов Кремниевой долины вы не входите в капитал стартапов.

Да, не входим. Но я придерживаюсь мысли, что успешные выпускники, которые пройдут через нас, лет через десять смогут воздать наши труды сторицей, и сумма, которую они вернут обратно, будет гораздо больше, чем мы тратим на них сейчас. Возможно, это моё заблуждение, но за рубежом такая схема тоже успешно работает в рамках понятия endowment fund.

— Тогда за счёт чего осуществляется финансирование школы, если это конечно не секрет?

Финансирование ведётся в основном за счёт моих собственных средств — у меня есть определённый постепенно подтаивающий «жировой запас». Но изредка мы получаем и донаты от крупных предпринимателей.

— Можете привести примеры наиболее успешных людей, которые через вас прошли, запустили свой проект, и он заработал?

Хороший пример — это выпускник первого набора Даниил Терентьев. Он пришёл к нам с чат-ботом по определению сходимости пар или друзей. Это тест, который задаёт вопросы и позволяет понять, подходит вам человек или нет. Через серию итераций идея видоизменилась до онлайн-тестирования сотрудников при найме на работу. Даниил основал компанию Conventus, и сейчас имеет много клиентов и шестизначный оборот.

Другой пример — Анастасия Файзуленова, которая пришла к нам с идеей медицинского приложения, позволяющего людям быстро вызвать себе врача. После определённых итераций идея видоизменилась до тестирования физического состояния спортсменов. То есть она нашла свою нишу и смогла привлечь под это инвестиции на сумму более двух миллионов рублей.

И ещё один пример — Иван Худяков, у которого была идея создать некую CRM для производства протезов. Она тоже изменилась после нескольких итераций. Мы познакомили Ивана с производителем протезов «Моторика» Ильёй Чехом, в результате чего он основал компанию по протезированию и ортопедии «Салют Орто». Теперь он производит протезы, стал членом медицинского кластера технопарка «Сколково».

— Ну и в заключении, какие у вас планы на ближайшие 5-10 лет? Какой вы видите свою школу в будущем?

В самых ближайших планах — внедрение открытых курсов по запуску стартапов в университетах в качестве дополнительного образования. Мы уже провели несколько пилотных лекций в РАНХиГС и Высшей Школе Экономики.

Что касается более долгосрочных целей, то я думаю, что мы постепенно будем уходить от бесплатного формата. Но смысл этого не в том, что мы очень хотим заработать — просто как показывает опыт бесплатное, к сожалению, у нас совершенно не ценится, поэтому шанс того, что участники школы вернут что-то через 10 лет, пока стремится к нулю — а значит нужно, чтобы они что-то возвращали в общество сразу же. Поэтому мы интегрируемся с благотворительностью и все деньги, которые будут приходить в школу, пойдут на эти цели. Первый опыт в этом направлении у нас уже есть. Раньше вход на наши лекции был абсолютно бесплатный, но этой осенью мы внедрили плату за вход, и собранные средства в размере 150 тысяч рублей (сумма, которая осталась после вычета налогов) мы направили в три благотворительных фонда. Начиная со следующего сезона каждый стартап, который захочет прийти к нам вне конкурса, будет обязан внести пожертвование в благотворительный фонд — 50 или 100 тысяч рублей. Наша цель — привлечь и передать на благотворительность в течение 10 лет средства в размере 10 миллионов долларов.

В целом же мы хотим стать некоммерческим акселератором номер один в постсоветском пространстве по количеству успешных выпускников, по количеству лекций с качественным материалом и по количеству слушателей, которые будут изучать наши материалы.