– В чём суть проекта «Изумрудный город», каково его видение?

В нашем обществе есть одна очень интересная категория людей: образованных, способных задавать и задающих себе некоторое количество правильных вопросов, но не комфортно чувствующих себя в той среде, в которой они живут – по разным причинам, но чаще всего из-за более глубокого, чем у других, осмысления определённых ценностей, в том числе в плане культуры, отношения к окружающей среде, духовного содержания. Это люди-созидатели, они дружественны цивилизации и природе и осознают, что являются на земле только временными гостями, и поэтому не вправе каким-то образом портить и разрушать этот мир. И эта позиция осмысления себя в миропорядке Земли как матери, на мой взгляд, очень любопытна.

В какой-то момент у этих людей может возникнуть достаточно естественное желание несколько дистанцироваться от города, от остального общества, сменить среду на более удобную для себя, чтобы заняться собственным совершенствованием, при этом сохраняя все трудовые обязательства по отношению к обществу в качестве отдалённых пользователей, производителей или фрилансеров. Они ни в коем случае не изгои, решившие удалиться в монастырь или стать отшельниками. Напротив, для самосовершенствования и предполагаемого духовного роста им обязательно нужно находиться внутри родной профессиональной или хобби-общности, компании с близким менталитетом, которая мыслит примерно в тех же категориях, что и они сами.

Идея «Изумрудного города» как раз и состоит в том, чтобы на определённой территории создать систему условий, привлекательную для проживания таких людей, а в конечном итоге – дать основу сообщества как первого шага к формированию цивилизации III тысячелетия. Это попытка построить что-то такое, что отличалось бы от привычного нам города и не наносило бы ущерб той земле, на которой всё это будет происходить.

Такая идея в чём-то перекликается с организацией академгородков и силиконовых долин, когда за счёт создания на определённой территории комфортных условий и особой атмосферы для развития науки или бизнеса, туда начинают вытаскивать ведущих учёных и предпринимателей, по сути, «выдёргивая» их из остального общества. Сознательный выбор пространства и территории мировоззренческого благополучия восходит к моделям Вернадского и Вавилова. Только высочайшая концентрация интеллекта и соответствующая пространственная плотность вокруг позволяет человеку быстро совершенствоваться и достигать нужного результата. Так же и в нашем случае, только акцент здесь делается не на бизнесе и науке, а на внутреннем духовном совершенствовании человека, его культуре, творчестве и отношениях с природой.

Территория, на которой создаётся «Изумрудный город» – а это 88 гектар, с просто удивительными по красоте ландшафтами и какой-то особой энергетикой, – находится в Чувашии, в собственности Сергея Ефремова. Сергей – предприниматель, занимающийся производством котельного оборудования, которое может работать на любом вообразимом мусоре, то есть одновременно утилизировать отходы, которыми человек обычно загрязняет окружающую среду, и обеспечивать его необходимым для жизни теплом.

Один из тех ландшафтов, на которых «вырастет» «Изумрудный город».

Проект имеет три среза. Первый слой – это организация промышленного производства мёда. Для Сергея пчёлы всегда представляли большой интерес, а в рамках данного проекта они приобретают ещё и серьёзное смысловое, сакральное значение. Во-первых, в экологических представлениях пчёлы фигурируют в качестве некоего символа очень разумного, может быть, даже идеального социоустройства. Во-вторых, продукт, который они производят – мёд – идеально воспринимается организмом, полезен и является своеобразным и очень сильным концентратом энергии. Наконец, производство мёда – это гарантия для тех, кто решит там жить, что вся территория будет постоянно поддерживаться в очень высоком экологичном состоянии, что там есть и всегда будет большое количество растений-медоносов.

Второй слой, культурный – это сценарий театрального комплекса, который завязан на сюжете сказки Волкова. Эту сказку все знают, причём, заметьте, что её можно перечитывать в возрасте где-то от 3-х до 15-ти лет, а то и старше – и каждый раз находить какие-то новые смыслы. Эта сказка задаёт модель очень правильного, доброго отношения к людям. Одни в ней постоянно что-то жуют, другие моргают, но они все нормальные, и отношение к ним соответствующее. Точно так же в реальной жизни нельзя плохо относиться, например, к детям, больным церебральным параличом. Ну нельзя и всё! И эта сказка учит нас этому. В ней нет дифференциации на богатых, умных, заслуженных и тому подобных. Даже Великий и Ужасный в итоге оказывается обычным человеком, просто играющим свою роль.

Одним из заказчиков здесь выступил знакомый Сергея, известный и чрезвычайно любопытный, по моему мнению, актёр Александр Калягин. На тот момент у него была летняя школа-студия, и он не очень понимал, где можно было бы её разместить – социо-экологический контекст страны достаточно разнообразен и порой приобретает отрицательное значение. И когда Сергей поделился с ним своей детской мечтой сделать театр, показал ему снимки местности, а потом привёз туда и его самого, Калягин ответил согласием, сказав, что они с удовольствием бы здесь развернулись, если появятся соответствующая площадка, место для тех, кто будет приезжать на практику, ну и определённый кворум, конечно. А вообще театр – это самый эффективный способ «выйти» на детскую аудиторию. Но театр не такой, где зрители сидят в зале, а актёры играют на сцене, а какое-то совместное действие, когда одни оппонируют другим, другие провоцируют третьих, третьи сочувствуют четвёртым. Тогда внутри коллектива возникает какая-то своя особая жизнь, эдакий поведенческий воркшоп по разрешению какой-то жизненной коллизии. Такая игра оказывается очень эффективной в части педагогики и ролевого определения, позволяет добиваться искомого с радостью и лёгким сердцем участвующих.

Оказалась, что волшебная страна из сказки Волкова как нельзя лучше соответствует нашим представлениям о таком театре. Города Жевунов, Мигунов, Болтунов и прочих будут разбросаны по всей территории и соединены между собой дорогой из жёлтого кирпича. В зависимости от жанровых особенностей каждый город приобретёт те или иные визуальные и содержательные черты. И если, допустим, у Волкова среди Мигунов было много замечательных мастеров – механиков, ювелиров, слесарей и т.п., то и у нас город, где проживает этот народ, будет пропитан духом мастерства. В каждом городе будет что-то в виде небольшой гостиницы, поселения. Это позволит собирать здесь людей и организовывать им культурный и духовный досуг, обеспечивать профессиональный и личностный рост. Они смогут отдохнуть, поесть на пасеке мёд, набрать трав и ягод, заварить из них чай, половить рыбу, поучаствовать в мастер-классах и социоэкологических школах, познакомиться с различными и очень богатыми традициями этого места.

Ну и, наконец, третий слой – это «родовые усадьбы», которые демонстрируют и разворачивают очень бережные формы отношения к окружению и к природному ландшафту. Живут в них как раз те самые люди, о которых я говорил в начале. На всей территории таких усадьб будет, наверное, около 20-25.

– А как родилась идея этого проекта?

В определённый момент жизни я был очень загружен и востребован как архитектор. Но через какое-то время я вдруг обнаружил, что наши эскизы перестали доходить до рабочего состояния. Я всерьёз задумался над этой ситуацией и пришёл к очень простому и, к сожалению, неутешительному выводу. Архитектура как сфера деятельности – это то, что позволяет влезать в государственный бюджет. Впрочем, первое место по этой способности держит война, самая отвратительная форма взаимоотношений внутри цивилизации. И для того, чтобы бюджет «попилить», не нужно придумывать каких-то изощрённых, сложных и многомысленных идей и фантастических конструкций, к чему всегда стремится профессиональное сообщество, а вместе с ним и я. Ведь что такое архитектура? Глупая и, возможно, наивная штука, но это, прежде всего, воздух, который обрамляет объекты строительства. Мы как архитекторы занимаемся воздухом и можем им раздвигать каменные стены, делая его слоёным, вертикальным, кратероподобным, более деликатным, бережно обтекающим особняки и вдохновенно красивыми каскадами спускающимся к руслам рек, а где-то, напротив, – резко вздымающимся вверх и дистанцированным от другого пространства элегантной аркой. А дальше этот воздух «обнимает» старый клён, под которым мальчишками бегали ещё наши отцы и собирали его огненные листья. Так вот, городская ценность заключена именно в клёне, а здание рядом – лишь его достойное и элегантное обрамление, рамка, оклад – как хотите. Но сегодня превалирует позиция, что любая «лишняя» деталь, «лишняя» выгнутость лишь удорожает строительство и уменьшает твой доход, а потому является ненужной. Поэтому вся современная застройка и выглядит как вертикальные бараки и казармы, в которых архитектуры как искусства воздушного комфорта по сути-то и нет.

С другой стороны, мне всегда было интересно, как люди формируются в некие сообщества, создают «стаи». Ещё в детстве, где-то в 9-10 классе, мне в руки попала книга Пиаже, известного швейцарского психолога, где он показывал, что воспитание ребёнка становится важным и ключевым моментом в определении жизненных траекторий человека уже во взрослом состоянии. Тогда я зафиксировал себе, что создав ребёнку некую жизненную среду, можно ожидать от него вполне понятных результатов в будущем и наблюдать, как какие-то заложенные в его детстве механизмы переходят во взрослую жизнь, обретая качества профессии, мировоззрения, социальной позиции. Эта тема меня тогда сильно «зацепила» и актуальность её с тех пор только возросла. Ну а потом моё внимание стало фиксироваться на определённых восхитительных людях – воспитанных, образованных, культурных, но почему-то не вписавшихся в рамки нашего общества. И в какой-то момент у меня промелькнула даже не идея, а мысль, что было бы неплохо собрать таких людей в одном месте, сформировать из них сообщество, в котором им самим было бы очень комфортно существовать.

И вот когда я познакомился с Сергеем Ефремовым, и он рассказал мне о своих задумках с пчёлами и «Изумрудным городом» – страной Оз, как на Руси именовались эти насекомые, о своём желании построить здесь что-то такое, что отличается от привычного города, это меня, конечно, очень заинтересовало. Здесь открывалось то пространство, где можно было бы реализовать какие-то действительно многослойные по содержанию архитектурные задумки, смоделировать определённые социо-культурные коммуникации, со временем сформатировав их в элементы будущей «городской культуры», в которой этическая составляющая играла бы базовую роль.

Искандер Сайфуллин (слева) вместе с Сергеем Ефремовым. За создание мечети Кул Шариф Искандер Сайфуллин был удостоен главной государственной награды Татарстана в области культуры – Государственной премии имени Габдуллы Тукая.

По отношению ко многим вещам наши с Сергеем взгляды оказались очень схожими. И сейчас, в процессе обсуждения, мы постепенно приходим к пониманию того, что должно представлять из себя программное видение «Изумрудного города». Фортепиано «в добрые руки», как добрый знак сообщественного тепла, уже заняло своё законное место в первом строении будущего поселения.

– На какой стадии находится проект сейчас?

Срок, который Сергей отводит на реализацию всего проекта – 25 лет. И если он сам не успеет довести дело до конца, то это сделают его дети. Он очень надеется, что они не останутся безучастными к этому проекту.

Пока мы находимся в начале этого долгого пути. Земля оформлена в собственность, и ведётся доработка идеи будущего города. Параллельно осуществляется, скажем так, обживание территории, её глубинное понимание: вот здесь растёт земляника, здесь находится лисья нора, здесь можно спуститься к речке, а здесь надо посадить ещё одну липку. И таких моментов бесчисленное множество.

К созданию макетов поселений Волшебной страны я привлёк студентов Казанского архитектурно-строительного университета. Первые модели уже готовы, причём решения, заложенные в них третьекурсниками, мне кажутся невероятно интересными.

Некоторые из архитектурных форм, предложенных студентами Казанского архитектурного университета для создания городов волшебной страны.

Около полугода назад мы выбрали один из возможных форматов жилища, которые будут располагаться на территории Изумрудного города. Это формат юрты. Когда я предложил идею с юртой Сергею, он согласился моментально. В течение двух месяцев был построен опытный образец юрты, и скоро он уже будет заселён. Сергей планирует освоить эту форму как промышленный образец и до конца 2015 года «разбросать» на территории ещё 15-20 таких строений. На сборку одной юрты силами двух-трёх человек по технологии будет уходить не более трёх суток.

Летом 2015-го на территории будущего города планируется проведение крупного архитектурного фестиваля. Сергей сейчас готовит организационную базу, а также необходимые материалы, закупает древесину, на собственных станках её пилит и сушит. Она будет передана участникам фестиваля для изготовления всевозможных арт-объектов. Причём разбирать эти объекты никто не будет, они останутся на территории и станут не только её украшением, но и реально функционирующими композициями – ветряками, ротондами, бельведерами, детскими комплексами и вестибулярными тренажерами. Когда мы участвовали или проводили подобные фестивали в Крыму, на Алтае, в Нижнекамске и других местах, то уже на второй день после его окончания некоторые фигуры кем-то полностью разрушались – чаще всего алчными аборигенами. Но есть полная уверенность, что в «Изумрудном городе» они простоят очень долго, радуя тех, кто будет там жить, оттачивать своё актёрское мастерство или просто приезжать в гости.

– А почему Вами была выбрана именно форма юрты?

Причин несколько. Сама форма юрты очень экологична и оптимальна с точки зрения обдуваемости ветрами. Она работает как антикрыло и это позволяет, что называется, «сажать её в землю». При этом юрта буквально лежит на кирпичах, едва-едва касаясь земли. Её тяжести не хватает даже чтобы продавить эту землю – и она просто очень аккуратно на ней стоит.

Второй момент связан с пространством, которое образуется формой юрты, и с энергетикой этого пространства. Есть очень интересные данные на тему того, как конфигурация пространства может влиять на человека, вызывать у него определённый социальный отзвук. Например, пятигранное пространство активизирует глубинные инстинктивные механизмы провокации лидерства, потому что занимая какой-то угол (а угол это всегда наиболее защищённая позиция), вы становитесь доминирующим по отношению к фронту, то есть тем, кто находится у противоположной вам стены. Поэтому пятигранники очень хороши, например, для лекционных аудиторий, где всё внимание приковано к одному человеку, и все находятся в абсолютном, хотя в большинстве случаев и инстинктивном понимании того, как распределены роли: один говорит, а все остальные слушают. В шестиграннике такого чувства уже не возникает, поскольку там напротив одного угла находится другой, но точно такой же угол. Напротив одной стены – другая, но точно такая же. Поэтому шестигранное пространство является более согласительным. А вот, например, овальное пространство распределяет людей на собеседников и слушающих. Те, кто разговаривают между собой, находятся на коротком диаметре овала, а те, кто на длинном – слушают, рефлексируют, помогают, поддерживают.

Внутри юрты пространство образует правильный круг. У него есть центр, в котором находится очаг (источник тепла, огня, пищи), и периферия. Такая конфигурация позволяет добиться чувства очень хорошей защищённости, с одной стороны, и избежать скованности, угнетённости, может быть, даже агрессии – с другой. И вот та энергетика или даже какая-то сакральная аура, которая формируется этим пространством, очень положительно влияет на человека.

– Про то, насколько сильно пространство может влиять на человека, очень хорошо написано у Достоевского. Когда Раскольников объясняет Сонечке мотивы своего преступления, он произносит совершенно замечательную фразу: «А знаешь ли, Соня, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!»

Совершенно верно! И проблема в том, что большинство даже не задумываются ни о чём таком. Мы проводим жизнь в прямоугольных коробках, которые, кстати, по своей форме очень напоминают склеп, и нам даже мысли не приходит, что это на нас может как-то повлиять. А оно ведь влияет! Не зря, например, про институт говорят, что воспитывают стены, даже не столько педагоги, сколько именно стены. Когда я учился в Московском архитектурном институте, на стенах там висели прекрасные работы 20-х, 40-х годов. Когда вы смотрите на них, то они очень ясным образом формируют определённый стандарт профессионализма, желание делать не хуже. Но в сознание откладывается не только это, но и само то пространство, которое эти стены формируют. Есть ещё одно очень характерное выражение, отражающее некоторую замкнутость и скованность. Звучит оно примерно так: «находиться или быть запертым в четырёх стенах». Про юрту вы такого не услышите никогда. И именно потому, что она просто удивительнейшим образом сопрягает в себе ощущения защищённости и свободы.

Но есть ещё одна причина, которая повлияла на выбор этой формы жилища. Дело в том, что те люди, для которых предназначено это жильё, как правило, достаточно скромны. Шикарные особняки и мерседесы не входят в число их ценностей. А строительство юрты обойдётся всего примерно в 3 тысячи долларов.

Поэтому хочется отметить, что движение к «новой юрте» – это, прежде всего, попытка увидеть человека нового, человека другого. Прекрасного, удивительного, может быть, даже близкого к идеальному.

Подпишитесь на eRazvitie.org в Фейсбуке и ВКонтакте, чтобы не пропустить новые материалы.