– Алексей, ваше сообщество внешне имеет много общего с фаблабом. Вы работаете в том же самом формате?

На самом деле, нас можно назвать антифаблабом, хотя мы, видя, что по какой-то странной для нас причине тема фаблаба стала активизироваться, одну из своих площадок действительно назвали фаблабом – она подходила под эти критерии. Но формат хакспейса мы считаем более прогрессивным и широким. Хакспейс, или просто хак, рассчитан на очень широкую среду, на создание комьюнити людей, которые интересуются технологиями и считают эту тему важной. Главная суть организации – создание сообщества и продуцирование на его базе различных активностей.

Хакспейс – это обязательно техническая площадка, но она может существовать не только с оборудованием, но и без него. У нашей площадки профиль смещён в сторону электроники и робототехники. Имеются и идеи по созданию хакспейса под биохак – есть много друзей, которые интересуются биоинженерией, в том числе нейромозговыми интерфейсами.

Я понимаю, что сделать фаблаб в каком-то отдалённом городе России или мира хорошо, но часто там просто нет такой возможности. А сделать наши площадки вопросов не возникает. Во-первых, это недорого; во-вторых, этот формат очень пластичен и может интегрироваться с уже существующими мощностями партнёров. С производством мы взаимодействуем не через официальные структуры, а через какого-нибудь дядю Васю, который руководит отделом – это намного проще.

– А почему ты сам занялся хакспейсом?

Ещё в институте я делал проекты, связанные, в том числе, с электроникой, разными гаджетами. Оказалось, что мест, куда можно было бы реально прийти за помощью, нет – при наличии всех показушных вещей. Помню, была ситуация в лаборатории: стоят осциллографы; я прошу: «Дайте мне место, осциллограф, паяльную станцию, буду приходить заниматься в то время, когда вы скажете». Мне отвечают: «Нет, что-нибудь поломаете». Ходил в бизнес-инкубатор. Там запросили бизнес-план. Но какой бизнес-план, если мы даже ещё макет не сделали? Мы что, параметры из головы брать будем? В инкубаторах сидят люди, не совсем понимающие суть технологии. Я в разных структурах был и в итоге понял, что никому это дело не интересно, никто ничего делать не хочет, всем плевать. Все только пилят. Вот и решил сам взять и сделать.

– Сейчас для тебя время инвестиций – личного здоровья, личных денег, личных отказов от каких-то вещей в потреблении. Какова цель всего этого?

Я хочу сделать хорошую большую организацию, способную продуцировать свои собственные технологии и разработки, которые не стыдно предъявить на мировой арене. И таким образом менять окружающую действительность и получать вытекающие из этого возможности и дивиденды.

Доходы, которые есть сейчас, позволяют закрывать только минимальные текущие необходимости. Конечно, я мог бы работать в какой-нибудь транснациональной компании, получать гораздо большие деньги, ничем не заморачиваясь. Но мне это не очень интересно. Да, сейчас я выжимаюсь, отказываюсь от возможных сиюминутных прибылей в пользу того, что может принести больше пользы в будущем. Даже не в форме доходов, а в плане достижения целей.

– Хакспейс имеет один корень с понятием «хакер». Но ведь «хакер» ассоциируется с достаточно асоциальными вещами…

К сожалению, образ хакера в головах большинства людей складывается под влиянием голливудских фильмов. Там хакер – это человек, который сидит за компьютером и взламывает какой-нибудь банк или сервер Пентагона. Но изначально хакер – это тот, кто просто хорошо разбирается в технологиях, вникает в суть. Это человек, умеющий понять, из чего сделан радиоприёмник, и собрать из него какого-нибудь робота. Тот, кто может разобраться в какой-то чужой технологии либо создать свою. Это человек, который уходит от стандартного, чисто теоретического.

В начале 90-х или даже раньше, когда в моду вошла всякая техника, в Европе и Америке появились специфичные кружки. Такие места, где собираются хакеры, стали называться хакспейсами. В Европе «хак» означает построение нового общества, технологичного, открытого. Как у нас в своё время мечтали построить светлое будущее, так и технари мечтают создать своё «светлое техническое будущее». Оно может быть даже в гуманитарной сфере, потому что это, прежде всего, именно некий взгляд на жизнь.

– В медицине есть клятва Гиппократа – принципы, которые определяют, в каких границах ты можешь действовать. Для вас такого типа установочная вещь существует?

Есть хакерский манифест, написанный авторитетным в хакерском сообществе человеком Ллойдом Блэнкеншипом. Там заложены ценности, например, неиспользование глобальных технологий против человека и человечества, несокрытие чрезвычайно важной информации для их развития какими-то структурами, установка главной ценности – профессионализма человека.

– Как поддерживаете взаимодействие в сообществе?

В соцсетях у нас есть группы, через которые мы общаемся. Сейчас делаем свою систему, потому что народа вокруг собралось уже очень много, и с ним надо взаимодействовать более профессионально, создавать технологическое сообщество.

– Причём, видимо, не только из живущих в Петербурге?

Да, мы стараемся привлекать людей из других городов. Сейчас перешли к стадии «размножения» – в Архангельской области договорились о пилотном проекте по созданию площадки там, ищем ещё хотя бы одно место, чтобы отработать сеть.

Сейчас нам интересны крупные проекты, связанные с развитием района или региона. В Архангельской области стоит задача изменить негативные социальные, технические, культурные, образовательные тенденции. Есть отставание удалённых регионов, оттуда молодёжь уезжает в мегаполисы. Как это сократить, и даже начать обратный переток?

Потенциал для этого есть большой, потому что многим сидеть в мегаполисах и дышать дымом уже надоело. Если ты можешь программировать в любой точке мира, зачем тебе постоянно крутиться в мегаполисе? Живи, получай экологически чистые продукты, свежий воздух, экономь на антистрессовых препаратах. Есть большой пласт людей, которым это интересно. Поэтому мы разработали проект, неофициально называемый «силиконовой деревней», и хотим его внедрить в двух регионах. Это выгодно отличается от создания какого-нибудь технопарка, инкубатора или чего-то подобного – для создания хакспейса средств надо гораздо меньше. Наш проект вообще начинался просто с того, что три студента в институте собрались, выбили небольшое помещение, старые списанные компьютеры и всё. Дата рождения нашего хакспейса – 28 октября 2011 года.

– Какие проекты были реализованы за прошедшее время?

Это создание собственных образовательных программ и непосредственно реализация технических проектов. Прошлым летом запустили для внутреннего круга пять курсов – робототехника, веб-дизайн, программирование, 3D-моделирование, менеджмент инноваций. В планах – запустить направления по интеллектуальной собственности и ТРИЗу, получить образовательные лицензии. Курсы ведут специалисты из самого сообщества, просто увлекающиеся люди, а не профессиональные преподаватели.

Сам я отошёл от сторонней работы, работаю чисто над проектами, которые продуцируются сообществом. Но нас таких пока всего три человека, остальные работают по совмещению. Для нас это проблема, поэтому задача, которая стоит сейчас – наладить коммерческий оборот, чтобы к работе в проекте (именно работе) можно было привлечь больше людей.

– А какие технические проекты удалось реализовать?

Малая робототехника – либо рекламные роботы, либо образовательные наборчики. Разные движущиеся средства – квадрокоптеры, вертолёты, беспилотники. Был проект по электрокару, скутеру, электророликам. Ну и многие другие подобные вещи. Делаем в основном для частных пользователей, хотя, например, дополнительные системы малой автоматизации делаем по заказу малых фирм.

– Бывает, что люди, желающие попасть в ваше сообщество, приходят уже со своими проектами?

Людей, у которых есть свои проекты, мало. Но ещё меньше людей, у которых эти проекты более-менее адекватны. У большинства людей так: есть какая-то основная деятельность, и есть мысль, идея-фикс, и когда они получают единомышленников, то им очень хочется её реализовать. Когда они эту первоначально сдерживаемую эмоцию реализуют, с ними можно говорить и о других вещах. Они уже начинают понимать, что любая разработка затратна, что субботнего вечера на реализацию проекта не хватит, и начинают смотреть более реалистично.

– А в какой момент и как появляются единомышленники? Как в сообществе возникают коммуникации?

Среди тех, кто приходит, постоянно совершается некий круговорот. Также мы проводим внутренние мероприятия – лекции, семинары или просто организуем походы в кино. Среда позволяет обмениваться идеями. Стараюсь сделать так, чтобы участники публиковали свои проекты. Я понял, что заставлять их о чём-то писать бесполезно – решил, что мы найдём двух студентов, которые будут брать у них интервью и делать материалы.

– Люди какого возраста входят в сообщество?

В основном от 19 до 35. Крайний диапазон – от школьников 8-го класса до пенсионеров. На контакте сейчас большой пласт людей, которые понимают, что жить осталось им не так уж и долго, но они хотят передать свои знания и наработки новому поколению.

Один из наших методов – образовательно-воспитательная работа, обеспечивающая связь разных поколений, стадий развития инженера. Когда приходят школьники или студенты первого курса и общаются с уже состоявшимися профессионалами-инженерами, они понимают, к чему в этой цепочке стоит стремиться дальше. Если при этом они активны, ответственны и имеют большое желание, они обязательно добиваются успеха.