Перед прочтением материала рекомендуем, посмотрев это видео, познакомиться с одним из проектов «Силы света» – свето-проекционным шоу, посвящённым 70-летней годовщине победы в Сталинградской битве. 

– Скажите, с чего начиналась «Сила света»?

Александр Ус (А.У.): В 2007 году я и Алексей Розов (второй основатель SilaSveta) купили в Китае огромный слайдовый проектор. Первоначальная идея состояла в создании нового вида рекламы, не имеющего никаких рекламных конструкций: с помощью света мы планировали передавать динамическое изображение на дома. Нам показалось это коммерчески интересным и оправданным. Но идея оказалась провальной – есть ряд особенностей, которых мы не учли. Во-первых, изображение издалека не видно, потому что на него попадает много паразитной засветки. Во-вторых, возникает куча проблем с согласованием этих рекламных площадей.

Мы начали искать какие-то выходы из сложившейся ситуации и поняли, что можно организовывать световые шоу – делать это интересней, и из этого может получиться коммерчески успешный проект.

Мы распространили своё предложение в Интернете. На него откликнулся режиссёр из Петербурга Лев Левинсон – тогда ему как раз нужна была слайдовая проекция. Именно он научил нас, как делать шоу, как совмещать слайды со светом, чтобы это вызывало у зрителей вау-эффект. Вместе с ним мы сделали шоу в Русском Музее, потом – на Экономическом Форуме-2008 в Питере.

Тогда слайд-проекторы были очень капризными. Мы облучались, жгли себе роговицы глаз ксеноновым светом. Самостоятельно модернизировали китайский проектор – для этого нам пришлось вспомнить весь курс физики и перерыть кучу книг и страниц Интернета. Когда у нас начали сгорать слайды, поехали на оборонный завод, который выпускал жаропоглощающие стёкла, купили их. За плёнкой, на которой можно печатать сольвентом, ездили в Китай. Обращались на оптические заводы с просьбой сделать качественные линзы.

Следующим нашим проектом было открытие Останкинской башни после пожара. Мы смогли зацепить заказчика своим энтузиазмом, не вдаваясь в такие детали, что провода оборудования, например, мы держим «зубами». Этот проект мы сделали чудом, установив при этом рекорд мира по проекции. Её высота составила 513 метров. При всей капризности оборудования оно было невероятно мощным, выдавало 100 тысяч люмен. Ценность контента была минимальна, но шоу впечатляло своим масштабом.

Такая разная Останкинская телебашня – а всё благодаря «световым» технологиям.

Люди оценили нашу работу, им понравилось. Для нас же это послужило сильной мотивацией. Кроме того, нам очень нравилась сама идея преображения. Мы родились и выросли в спальных районах, и всегда хотелось раскрасить жуткие серые панельные дома. Стены домов – это огромные полотна, которые можно трансформировать, превращать в нечто другое.

Начало было положено, и отступать мы не хотели. Мы оставили свои работы, которые приносили деньги. Но в первое время, когда проект не был окупаемым, мы работали на вторых работах, и одновременно бежали заниматься своим проектом.

– Что для Вас значит каждое шоу, которое вы показываете?

А.У.: Шоу – это как маленький ребёнок: мы его все вместе придумываем, вынашиваем и, наконец, рождаем. Это маленькая жизнь, которую мы проживаем от того момента как загораемся идеей до самой реализации. Шоу длится 5-10 минут, но ради него ты с головой погружаешься в работу на несколько месяцев. У шоу есть и начало, и конец – это как рождение и смерть.

Денис Астахов (Д.А.): В среднем за год мы реализуем от 60 до 80 разных проектов. Проработку проходят больше ста проектов, но некоторые в силу внутренних или внешних причин до реализации не доходят.

– Что представляет собой путь от замысла до реализации проекта?

Д.А.: Путь начинается с креативного директора – человека, который в рамках исходной задачи придумывает и в дальнейшем отвечает за идею шоу, за то, как это будет сделано, какие эмоции должен получить зритель.

Этапы укрупнённо могут быть представлены так: пре-продакшн, продакшн и пост-продакшн, которого у нас фактически нет. В пре-продакшн входит вся подготовительная работа – придумывание идеи, написание синопсиса, в дальнейшем – сценария, создание раскадровок, стори-бордов и стайл-фреймов – визуальных и текстовых материалов, которые составят у заказчика и у нас представление о том, каким будет шоу. В продакшн входит создание аниматиков – черновых версий анимации и непосредственно производство проекта в финальном качестве. Такой процесс как создание звука, который в кинематографе выводится в этап пост-продакшн, у нас тоже идёт в продакшн. И поскольку шоу зачастую включает в себя не только видео и аудио, но ещё какие-то эффекты и действия, то в этапы работы над проектом входят ещё и репетиции. Например, недавно у нас был проект, где мы программировали робота, который должен был двигаться синхронно с графикой.

Для нас шоу – это работа. Мы не любим слов типа «3D», «4D», потому что это чисто маркетинговые трюки. Мы стараемся работать не только с видео и аудио, а максимально возможно и органично использовать всё, что можно.

А.У.: Главное – понимание заказчика. Процесс производства проекта мы проходим вместе с ним. Микро-дедлайны есть каждую неделю. Чем ближе дедлайн проекта, тем чаще итерации. На каждой итерации смотрим, к чему мы идём, чтобы не оказаться в конце проекта непонятно с чем.

– Как случается чаще: заказчик приходит с готовой идеей или просит вас её придумать?

А.У.: Как правило, заказчик говорит: «сделайте красиво», «сделайте вау». Например, в проекте, который мы делали для нового Mercedes S-класса, заказчик дал нам волю действовать. Мы предложили сделать чистые эмоции, а не закладывать какой-то смысл, и аргументировали это тем, что всем и так известно, что это лучшая машина в своём классе.

Д.А.: А в проекте для BMW было требование, чтобы машины проехали по бездорожью, спортивной трассе и городу. Нашей задачей было придумать, как это визуализировать.

А.У.: Мы сделали шоу для порядка 10 моделей автомобилей – 3 Mercedes, 2 Audi, 3 BMW, Porsche и даже БМПТ. Используем видеомэппинг, который позволяет стоящий или движущийся автомобиль окунуть в нужную среду, показать его самые выгодные качества.

– Были ли заказчики, от работы с которыми вы отказывались?

А.У.: Да, были. Представители русского шансона и попсы. Нам это неинтересно, и мы не хотим ассоциироваться с тем, что они делают, не лежит к этому душа. Мы любим клубную культуру, автомобили, фестивали. Также работаем с интересными брендами, у которых, по нашему мнению, имеется правильное видение.

Д.А.: К тому же, нам хочется, чтобы от процесса работы над проектом все получали удовольствие – и художники, и дизайнеры. А мы знаем вкусы наших ребят.

– С каждым новым шоу ваш зритель теряет чувствительность. В первый раз он говорит «вау», на десятый раз его «вау» будет тише. Нужно постоянно держать руку на пульсе. Но как?

А.У.: Мы одна из самых старых компаний в этой индустрии на российском рынке, но если говорить о европейском рынке, мы сравнительно молоды. Мы общаемся со многими, кто начинал свою деятельность в студиях, которым по 25-30 лет. Мы видим, что развитие индустрии происходило по спирали. Как показывает практика, насыщение зрителей приводит не к наворачиванию дополнительных технологий, а, наоборот, к упрощению. С помощью одного фонарика, темноты и правильно подобранной музыки можно сыграть на ваших эмоциях так, что вы уйдёте в большем восторге, чем от просмотра полнометражного фильма.

Д.А.: Мы знаем, какие есть технологии, постоянно отслеживаем, что появляется нового. Революционных технологий сейчас нет – идёт качественное развитие имеющихся. Например, очень интересна технология с псевдогалограммой. Самой технологии оптической иллюзии 160 лет, но она качественно видоизменилась с появлением проектора. Поэтому если мы хотим сделать что-то эффектное, наша задача – грамотно комбинировать технологии, не ограничиваясь чем-то одним.

Любое шоу имеет две стороны. Зрители видят красоту и получают эмоции. Понимать, как шоу устроено – удел профессионалов.

– Откуда берёте ресурсы, работая над несколькими проектами одновременно?

А.У.: Главный ресурс – это получение удовольствия от процесса работы над проектом. Если тебе он нравится – у тебя горят глаза. Нам везёт – в 80% случаев к нам приходят интересные проекты. Другие ресурсы тебе не нужны, ты заряжаешься от проекта.

– Скажите, а в чём сила света?

Д.А.: Сила света в людях. Сформировавшийся костяк команды – скелет – составляют люди, которые выполняют менеджерские и лидерские функции на проекте. Они и есть свет. Художники, дизайнеры, инженеры – все они есть мышцы и сила всего организма. А вместе мы и есть сила света.

Мы считаем себя профессионалами в своём деле. Уровень специалистов, которые у нас работают, достаточно высок. Допустим, есть у нас специалист по созданию жидкостей в компьютерной графике. Нет лучше человека – ни я, ни Саша никогда не сделаем так, как сделает он. При этом мы всегда критически смотрим на всё, что делаем.

А.У.: Раньше мы считали, что залог успеха – собрать команду лучших специалистов, чтобы сделать невероятно качественную картинку. Сейчас идём от обратного. Берём стоимость проекта и человеко-час. Как, используя, например, только двух художников, сделать шоу, которое не уступает по эмоциональной шкале шоу, в котором задействовано 20 человек? Но это не вопрос экономии. Это исходит из понимания того, что усложнение, которое требует больше человекозатрат, не всегда стоит того эффекта, которое даёт.

– Когда я задавал вопрос, мне было интересно, о чём вы будете говорить: о компании или о силе света, как явлении, с которым работаете.

А.У.: В структуру ДНК живых организмов заложена реакция на воздействие света. Почему, когда светишь в темноте на убегающее животное, оно встаёт как вкопанное? Свет парализует животное. У света есть гипнотический эффект. Но сила света проявляется через тьму. Так же свет действует и на людей.

Когда мы выбрали название «Сила света», нам понравилось, что у него есть подтекст, что на него можно смотреть с разных сторон. Само название притягивает светлых людей. Для компании немаловажно, что она светится и изнутри.

Вообще, у проекта своя жизнь. Мы уже перестаём удивляться каким-то совпадениям и сплетениям обстоятельств, когда люди к нам приходят или, наоборот, уходят. Когда оглядываешься назад, понимаешь насколько всё связано. Порой кажется, что это проект нас ведёт, а не мы его. Люди, которые приходят просто ради денег, быстро отваливаются. Мотивация не та. А люди светлые, которым есть, что сказать, остаются.

Презентация автомобилей компании BMW проходит на маленькой сцене, но за счёт проецируемых на пол и стены изображений создаётся иллюзия большого пространства. Всё происходит очень динамично. Городские пейзажи сменяются пересечённой местностью, а практически всё время стоящие на месте машины кажутся несущимися на большой скорости. 

– Как планируете развиваться дальше?

А.У.: Мы претендуем на первенство в своей области, и даже видим себя в пятёрке лучших мировых команд. По состоянию на октябрь 2013 года по количеству людей мы были самой большой студией по мэппингу в мире. Мы этим званием гордились. Даже появилось желание расширяться. Хотели открыть офис в Америке, но в связи с нестабильной внешней политической ситуацией, процесс заморозили, решили не рисковать. Всё, что связано с русским, даже на уровне бизнеса, имеет сейчас отрицательную коннотацию. В своё время мы намеренно не перевели название, и для зарубежного рынка были что-то вроде «экзотик», и тому рынку это нравилось.

Постепенно мы стали осознавать, что с увеличением численности коллектива стало сложнее им управлять (сейчас нас 40 человек). Мы начали скучать по тому времени, когда в творческой составляющей нас было человек 10, а не как сейчас – 20-25 художников. С каждым художником, дизайнером надо работать индивидуально, зажигать их, постоянно корректировать. Весь день можно потратить, если с каждым нянчиться. Наша тема – не торговля акциями, где люди замотивированы на деньги, тут очень много построено на эмоциях. Люди должны получать удовольствие от того, что делают, чувствовать сопричастность. Мы решили пересмотреть концепцию огромного коллектива. Рассматривали варианты создания маленьких креативных групп. Например, можно разделить художников на команды либо выделить тим-лидеров и сформировать группы по 3-4 человека. Но если начнёшь дробить, вводить менеджерские вещи, то атмосфера общности, семьи потеряется, и в людях перегорят лампочки. А у нас есть желание «семью» сохранить.

Понравился текст? Зайдите на eRazvitie.org – там много других интересных материалов. Подпишитесь на eRazvitie.org в Фейсбуке и ВКонтакте, чтобы не пропустить ничего нового.