— Olin College был создан в штате, где уже находится более ста вузов, в том числе и знаменитый Массачусетский технологический институт. В чём заключаются основные особенности подхода Olin College к подготовке инженеров по сравнению с другими аналогичными учреждениями?

Всё верно, мы находимся всего лишь в 15 милях от Гарварда, Массачусетского технологического института и других основных университетов этого штата. Но в какой-то степени такое расположение для нас очень выигрышно. Во-первых, Olin College был учрежден как учебное заведение, призванное реформировать образование, и близость к этим гигантам позволяет нам эффективно взаимодействовать с ними. Кроме того, определённая конкуренция, связанная с такой близостью, для нас тоже полезна, потому что не позволяет нам расслабляться, держит «в тонусе». Нужно сказать и о том, что штат Массачусетс в целом и окрестности Бостона в частности являются неофициальным центром американского высшего образования, поэтому сюда приезжают многие учёные и преподаватели со всех уголков страны, и в какой-то мере это даже помогает нам решать кадровые вопросы.

Что касается отличий Olin College с точки зрения образовательного процесса, то главное отличие, думаю, в том, что как вуз мы почти всецело концентрируемся на образовании и развитии студентов. Да, наукой мы тоже занимаемся, и соответствующие мероприятия проводим, но наука в Olin College не играет центральной роли: по своей сути это именно образовательное учреждение. Кроме того, мы занимаемся исключительно подготовкой бакалавров (четырёхлетнее обучение), а магистратуры и аспирантуры у нас нет. Мы закладываем в наших студентов определённую базу и обучаем их тому, как дальше им учиться самостоятельно.

Также очень большое внимание мы уделяем тому, чтобы у студентов была возможность практиковаться и осуществлять реальные инженерные проекты. Нам важно, чтобы свой первый опыт инженерных работ они получили уже у нас, а не потом, когда устроятся на работу. Если коротко, то наша педагогическая философия заключается в том, что практически все программы строятся вокруг проектного, практико-ориентированного подхода.

Другой важный аспект — это то, что в Olin College реализуется, выражаясь терминами логистики, скорее, подход «доставки точно в срок», нежели подход «комплектации про запас». То есть с нашей точки зрения лучше, если студенты будут изучать меньше различных тем, но в реальном жизненном контексте и на практических примерах, чем много всего, что им никогда не пригодится.

© Olin Сollege

— Расскажите, пожалуйста, поподробнее, в чём заключается используемый в Olin College проектный подход, и какие он даёт преимущества.

Известно, что все люди учатся по-разному, и сейчас этот вопрос активно обсуждается в среде исследователей образования. Конечно, мы всецело поддерживаем идею, что для большинства студентов очень важна активная и интерактивная образовательная среда. Особенно это касается ранних этапов обучения. Мы рассматриваем образование как своего рода фундамент для того, чем студенты будут заниматься в жизни дальше. И компонент активного обучения позволяет студентам поместить то, что они изучают, в определённый контекст, а также попросту намного лучше усвоить материал.

В рамках большинства наших курсов студенты выполняют проектные задания, и значительная часть этих проектов так или иначе связана с фактическими инженерными проектами за пределами вуза. То есть это не учебные задания, придуманные исключительно для студентов. Это реальные проекты тех или иных компаний, негосударственных организаций или муниципалитетов. К концу четырёхлетнего обучения у каждого из наших студентов накапливается портфолио, состоящее из примерно двух десятков работ, которые он может представить работодателю или учебному заведению, в котором собирается получать дальнейшее образование.

Абсолютное большинство этих проектов — коллективные. И надо сказать, что очень много внимания мы уделяем тому, как организовать работу каждой команды студентов. Потому что, как вы понимаете, просто собрать разных студентов и сказать им: «Вы теперь команда, работайте вместе», — недостаточно. Нужно позаботиться и о том, чтобы команда работала слаженно и дружно. Особенно это касается проектов студентов первого курса. И вот тут обнаруживается ещё одно важное отличие Olin College от других подобных вузов — учёба на первом курсе у нас радикально отличается от таковой в других местах. Традиционные инженерные образовательные программы в США на первом году обучения обычно дают студентам много фундаментальной математики и физики, а также разного рода общеобразовательных дисциплин. Помимо этого даётся лишь введение в специальность, то есть самой инженерии на первом курсе минимум. А в Olin College всё обстоит совершенно иначе — у наших первокурсников есть несколько обязательных курсов. Например, один из них называется «Контрольно-измерительная аппаратура». Он важен, потому что всевозможные измерения — это одна из основ работы инженера. И курс, соответственно, полностью посвящён тому, как правильно производить измерения (температуры, водоизмещения и т.п.), а также анализировать полученные данные. И штука в том, что в этот курс можно включить довольно много математики и электроинженерии, просто это будет даваться не как отдельная дисциплина, а в рамках практического курса по измерениям. Другой курс, который мы даём на первом году обучения — это курс по моделированию и созданию симуляций. А вот здесь можно дать уже немного физики, немного математики, немного кибернетики и так далее. Третий обязательный предмет на первом году называется «Основы конструирования». И в каждый из этих курсов встроены проекты, которые студенты должны выполнить.

Одной из сложностей является то, что студенты, выполняя тот или иной проект, часто концентрируются на достижении хорошего результата, забывая о чёткой организации самого процесса. Они говорят: «Для меня важно, чтобы результат был хорошим, а уж как я к нему пришёл — дело десятое». Но это не очень правильный подход, поэтому в таких случаях мы объясняем: «Так, стоп. Давайте подумаем, как вы работаете, за счёт чего добиваетесь поставленной цели. Как работает ваша команда? Все ли выполняют то, что должны? Что бы вы могли сделать лучше? Без чего вы решили обойтись? Это было целенаправленным решением команды или получилось случайно?» То есть мы заставляем студентов анализировать каждый свой шаг, учим их самим видеть и исправлять собственные ошибки.

Приведу пример проекта в рамках курса «Основы конструирования». Одна из групп наших студентов (человек пять) занималась тем, что проектировала и конструировала игрушки для учащихся четвёртого класса американских школ, то есть для десятилетних детей. И когда они начали эту работу, мы их спросили: «Как вы собираетесь это осуществлять? С чего вы начнёте?» Они высказали разного рода идеи, но мы им ответили: «Нет. Вам нужно начать с того, что вы пойдёте в местную школу и возьмёте интервью у нескольких четвероклассников. Потому что иначе вы разработаете продукт, не зная, кто его конечные пользователи». 18-летние студенты обычно думают: «Десять лет мне было всего 8 лет назад! Это не так давно, поэтому мне ли не знать, во что играют десятилетние дети, и что им нравится». Но на самом деле сегодняшние десятилетние дети отличаются от десятилетних детей 8 лет назад. Поэтому студенты по нашей подсказке ходили по школам и расспрашивали детей о том, с какими игрушками те хотели бы поиграть.

Заканчивался этот проект оценочным этапом, который заключался в том, что всех этих десятилетних детей мы привели в наш колледж, и именно они оценивали игрушки, сконструированные студентами. Осуществить такое было очень легко: вы просто раскладываете все игрушки в ряд и смотрите, с какой из них дети будут играть больше всего. А дальше просто подсчитываете: «80% детей заинтересовались вот этой игрушкой, а вот этой не заинтересовался никто». То есть, не то чтобы мы требовали от наших студентов глубоких знаний социологии и психологии, но даже такие вещи как социология и психология в нашей специальности оказываются небесполезны и применимы.

Кроме того, в активной образовательной среде заключена идея о том, что когда вы работаете в команде, вы учитесь общаться, в том числе с людьми, совершенно отличающимися от вас, говорящими на другом языке. Вы учитесь конструктивно критиковать действия ваших коллег, а также принимать критику с их стороны. Это умение, как мне кажется, очень полезно, и далеко не всем даётся легко. У всех нас в жизни наверняка были ситуации, когда мы слышали какие-то слова критики в свой адрес, которые, может быть, даже были справедливыми, но были высказаны в неуважительной или даже агрессивной форме. Согласитесь, что это не слишком приятно и продуктивно, поэтому мы учим студентов высказывать критические замечания уважительно и без негатива.

© Olin Сollege

© Olin Сollege

— А насколько тесно в Olin College связаны с практикой сами преподаватели? Как много среди них тех, кто сами являются профессиональными инженерами, работающими над фактическими проектами?

Значительное большинство наших преподавателей имеют хотя бы небольшой опыт практической инженерной деятельности. Но многие из них не просто имеют опыт инженерных проектов, но и продолжают заниматься ими в настоящем, совмещая эту деятельность с преподаванием. Конечно, тут нужно учитывать тот факт, что преподавательский коллектив у нас очень небольшой. Что вполне закономерно — ведь и школа небольшая. В целом в Olin College около 45 преподавателей, работающих на полную ставку, плюс некоторое количество преподавателей с частичной занятостью. Причём преподавательский состав у нас не делится на кафедры или подразделения — коллектив един. То есть инженеры, математики, физики и даже специалисты социальных и гуманитарных наук в нашем колледже работают вместе.

Здесь мне бы хотелось рассказать ещё и о том, как мы оцениваем работу преподавателей. Традиционно работа преподавателей вузов оценивается по трём ключевым видам деятельности — преподаванию, научно-исследовательской и административной работе. Мы полностью отказались от этой модели и заменили её следующим: мы хотим, чтобы преподаватели Olin College занимались работой по развитию навыков и знаний студентов, а также принимали активное участие в развитии самого вуза и поддержании его имиджа за его стенами. И это участие в поддержании имиджа вуза для разных преподавателей может означать разные вещи. Для кого-то это означает проведение важных научных исследований. Для других — это практика инженерной деятельности, для третьих — образовательная практика. И работа преподавателей оценивается именно по их активности и вкладу в развитие Olin College. То есть мы всячески поддерживаем контакты наших преподавателей с «внешним миром». Приведу пример одного преподавателя Olin College, физика с очень хорошим образованием. На протяжении своей карьеры этот физик принимал участие в большом количестве проектов, а когда взял полагающийся всем нашим преподавателям творческий отпуск, то потратил его на то, чтобы какое-то время поработать в инженерной опытно-конструкторской компании, потому что хотел получить ценный опыт практической деятельности именно как инженер, а не как физик. По возвращению из такого отпуска этот человек, разумеется, стал активно применять новые полученные им навыки и знания в аудитории.

— За счёт чего Olin College выдерживает конкуренцию со столь серьёзными соперниками в штате Массачусетс? В чём главные преимущества образования, которое можно получить в Olin College?

Во-первых, хороших вузов не может быть слишком много. А во-вторых, Olin College — очень небольшой вуз. На всех четырёх курсах у нас суммарно учится всего 360 студентов. Это означает, что ежегодно к нам поступают порядка 90 новых студентов, и поэтому мы вряд ли являемся прямыми конкурентами вузов, ежегодно принимающих тысячи абитуриентов. Кроме того, Olin College — это очень специфическое учебное заведение. Наш самый главный козырь — активная образовательная среда, а в активном обучении одним из основных факторов являются ожидания и пожелания самих студентов. Наши студенты ответственны за положительный результат и совершенствование образовательного процесса в ничуть не меньшей степени, чем преподаватели. И поэтому Olin College — прекрасный вуз для одних студентов, но неподходящий для других, причём настолько же способных и талантливых. Например, если вас интересует вуз, в котором изучают не только инженерное дело, то Olin College вам не подойдёт. Если вам нужно место, где учатся несколько тысяч студентов, потому что вам каждый раз хочется видеть всё новых и новых людей, то опять же Olin College — не для вас. Если вам нужен вуз, где есть магистерские и докторские программы и глубокие фундаментальные научные исследования, то Olin College также не отвечает этим критериям. Поэтому очень многое зависит именно от того, насколько вам подходит тот или иной вуз, его методы и подходы к образованию. Конечно, мы очень рады, что нас довольно часто ставят в один ряд со всеми этими «большими» вузами, и мы действительно в некоторых отношениях соперничаем и с Массачусетским технологическим институтом, и с Технологическим институтом Джорджии, и с Университетом Карнеги-Меллона, и со многими другими подобными учреждениями. Но в целом всё же вернее будет сказать, что Olin College просто занимает свою определённую нишу.

© Olin Сollege

— По каким принципам у вас происходит отбор студентов? Может ли возникнуть ситуация, при которой абитуриент не будет зачислен в Olin College, будь у него хоть семь пядей во лбу?

Да, вне всяких сомнений, такое бывает. Но причина чаще всего всё в той же самой «несовместимости». Наш процесс отбора состоит из двух ключевых этапов. Первый этап очень похож на отбор студентов в другие высшие учебные заведения США. Поскольку мы принимаем абитуриентов только на бакалавриат, то речь идёт в основном о восемнадцати- и девятнадцатилетней молодёжи. Так вот, на первом этапе мы изучаем их школьные оценки, результаты тестов и экзаменов, рекомендательные письма, эссе и так далее. Затем мы проводим свои вступительные письменные тесты (чаще всего это делается в электронном формате). Потом каждому абитуриенту ставим две оценки: всем привычную академическую и неакадемическую. Неакадемическая оценка базируется на известной теории множественного интеллекта Говарда Гарднера и учитывает тип интеллекта оцениваемого студента. По результатам этого всего, то есть на выходе первого этапа отбора, мы определяем группу абитуриентов, которые становятся кандидатами на поступление. Как правило, ежегодно мы получаем порядка тысячи заявлений (то есть конкурс очень высок — более 10 человек на место), из которых отбираем чуть более двух сотен, которые проходят во второй тур и становятся реальными кандидатами на поступление.

Этих кандидатов мы делим на три группы и предлагаем им походить на занятия в Olin College по выходным в течение трёх недель подряд. Каждую из этих трёх недель они приезжают к нам на два дня, при этом дорогу им мы, как правило, оплачиваем сами. Суть этого этапа заключается в том, что мы погружаем их в атмосферу колледжа и знакомим с основными принципами учёбы у нас. При этом мы сразу делим их на команды и даём им командные задания. Это разного рода упражнения, мини-проекты по схеме «проектирование — строительство», а также групповые и индивидуальные собеседования и тренинги. При этом лишь часть этого времени мы оцениваем их способности. Большая часть всех этих мероприятий направлена на то, чтобы дать им увидеть и почувствовать, что такое Olin College и как здесь проходит обучение. Только после всего этого небольшое число кандидатов получают от нас предложение стать студентами Olin College — причём для нас важна не только наша заинтересованность именно в этих абитуриентах, но и их собственная заинтересованность в том, чтобы у нас учиться. Нередко бывает такое, что абитуриент очень быстро уходит сам, потому что понимает, что это не подходящее ему учебное заведение. Например, он может сказать: «Я раньше не понимал, что такое активное обучение, а теперь понимаю и вижу, что это не моё. Лучше я пойду учиться в традиционный университет». И это прекрасно, потому что для нас гораздо предпочтительнее, чтобы они поняли, что это им не подходит не через два года после поступления, а сразу. Таким образом, некоторые способные, умные и талантливые абитуриенты изменяют решение и идут в другой вуз, либо мы сами их не принимаем, если видим, что наши методы не совсем соответствуют их складу ума и характеру.

— А есть ли какие-то особенности в плане того, как в Olin College проходят экзамены и как в принципе оцениваются и тестируются знания студентов?

С одной стороны, у нас есть курсы, в рамках которых знания студентов оцениваются при помощи достаточно традиционных средств — тестов, экзаменов. Но всё же подавляющее большинство курсов оцениваются по проектным работам, выполняемым студентами. Чаще всего наши студенческие проекты оценивают не преподаватели, а специально приглашаемые для этой цели эксперты и профессионалы индустрии. Иногда мы задействуем этих людей и в самих проектах, но чаще они просто оценивают результат. Ряд проектов студентов оценивается их же сокурсниками. Ну и, кроме того, мы стараемся вводить методы самооценки, чтобы наши студенты умели объективно оценить собственную работу.

Но при этом студенты получают и традиционные оценки («отлично», «хорошо», «удовлетворительно»), и наши преподаватели стараются интегрировать все эти разные подходы к оценке знаний и навыков, выводя на их основе единые баллы.

Здесь стоит сказать и об атмосфере в колледже. Дело в том, что наши студенты никогда не соревнуются друг с другом. Верным будет сказать, что главное соревнование для каждого из них — это соревнование с самим собой, примерно как для игроков в гольф.

© Olin Сollege

© Olin Сollege

— Какие изменения, происходящие в обществе (например, ускорение технологического прогресса, необходимость работы в командах) подталкивают к использованию того подхода к подготовке инженеров, который используете вы?

Прежде всего мне хотелось бы сказать о том, что изменения в обществе уже давно вышли за рамки чисто технических и технологических. Социальные, экономические, политические и культурные изменения находятся в тесной взаимосвязи, и в рамках инженерного образования всё это очень сложно свести к одной дисциплине. Другой момент заключается в том, что в прошлом инженерное образование в значительной степени заключалось в простой передаче информации от преподавателя к студенту. Но сегодня с развитием технологий и Интернета, как мы с вами понимаем, даже специальная информация доступна повсеместно, причём, как правило, совершенно бесплатно. А вот синтезированные знания, информация, основанная на практическом опыте, или те уникальные житейские знания, которые можно назвать «мудростью» — вот это всё ещё довольно большая редкость. Поэтому я считаю, что современное инженерное образование должно отталкиваться не от решения проблем, а от их идентификации и фреймового представления. Да, для решения тех или иных задач действительно требуются какие-то навыки, но при этом значительная часть инженерного образования в прошлом концентрировала внимание на том, как решить определённую задачу, при этом не задумываясь о том, откуда она взялась, в чем её причина. Мне видится, что инженерное образование уделяет слишком много внимания тому, что в принципе возможно сделать, а не тому, что необходимо обществу и что послужит его устойчивому развитию. Но и про техническую сторону, конечно, забывать не стоит: всё-таки когда мы, например, садимся в самолёт, то хотим быть уверены, что он взлетит и полетит туда, куда нужно. То есть я ни в коей мере не призываю отказаться от технических знаний, просто структура образования сейчас стала намного сложнее и включает в себя не только их.

— Тогда кто такой в вашем понимании современный инженер? Какими качествами он обладает, как мыслит, о чём думает? В чём вы видите разницу между инженером, который работал, к примеру, 20 лет назад, и сегодняшним инженером?

Одна из главных проблем современного образования заключается в том, что мы сами понятия не имеем, к чему мы готовим людей, что именно их ждёт в будущем. Но, так или иначе, я начну со сходств, а не различий между инженерами прошлого и современными инженерами. Инженерное дело всегда было связано с созданием чего-то нового на основе имеющихся знаний. При этом инженерия всегда ассоциировалась с решением конкретных задач, чаще всего с большим количеством всяких ограничений — таких как время, деньги, безопасность, практическая необходимость. И самая большая сложность в том, что знания, применяемые для решения тех или иных задач, всегда по определению неполны, несовершенны. Но мысль о том, что изящные и элегантные средства для решения той или иной задачи появятся только, допустим, через пять лет, для нас неприемлема, потому что практические задачи требуют решения в настоящем, здесь и сейчас, а не в каком-то гипотетическом будущем.

Что же касается отличий современного инженерного дела от такового в прошлом, то я думаю, что в прошлом предполагалось, что инженер — это главным образом технический специалист узкого профиля. И такие специалисты всё ещё нужны, но, если вдуматься, то узкая специализация необходима лишь очень небольшой группе инженеров. Здесь очень применима аналогия с медициной: да, обществу необходимо, к примеру, какое-то количество хирургов, способных осуществлять очень редкие и сложные виды операций. Но в то же время нужно гораздо больше врачей общего профиля: терапевтов, людей, много знающих о медицине в целом, а кроме того врачей, хорошо разбирающихся в смежных с медициной областях — социальной психологии, семейных отношениях. С инженерами практически всё то же самое. Я считаю, что в наши дни инженеры, конечно, должны иметь какой-то уровень чисто технической подготовки, но главным образом у них должны быть системные знания, они должны хорошо видеть связи их области с другими областями. Им необходимо понимать аспекты взаимодействия и причинно-следственные связи, и не только в рамках инженерных систем, но и в культуре и обществе.

Лично я получил образование ещё в XX веке, и это век, подаривший человечеству множество великих технических достижений. Но в XX веке инженерные задачи чаще всего ограничивались рамками конкретных технологий и технических областей — таких как двигательные устройства, энергетика, электроника, строительство зданий и сооружений. В прошлом образование строилось вокруг дисциплинарного знания, тогда как сейчас решаемые в рамках инженерной науки задачи в основном имеют дело с системами и взаимосвязями. Возьмите, к примеру, концепцию Интернета вещей. И совершенно недаром те широчайшие возможности сетевого взаимодействия, которые у нас есть сейчас, некоторые люди называют Четвёртой промышленной революцией.

Но есть и ещё один очень важный аспект. Мы, человеческие существа, эволюционируем достаточно медленно, но при этом у каждого нового поколения появляются свои отличительные черты. Так вот, для нового поколения, на мой взгляд, особенно важно то, какое влияние на общество имеют те или иные проекты, насколько они актуальны, насколько важны прямо сейчас. В прошлом нас во многом учили «на всякий случай» — преподаватели говорили нам: «Выучите вот это и вот это, потому что когда-нибудь в будущем вам это, возможно, пригодится». Современное поколение такой подход не устраивает, для них это очень слабая мотивация. То, что они изучают, должно иметь ценность прямо здесь и сейчас.

© Olin Сollege

© Olin Сollege

— Наверное, чтобы готовить современных инженеров, должна проводиться постоянная работа над собой и со стороны педагогов. Они тоже должны быть способны меняться, пересматривать программы и подходы к обучению. Происходит ли нечто подобное в Olin College и менялись ли лично вы и ваш подход к работе со студентами? Какие вообще в Olin College предъявляются требования к преподавателям?

Говоря о себе и своём личном опыте, отмечу, что моё образование было очень традиционным: я окончил Колумбийский университет в 70-х годах. Нам преподавали очень много математики и физики, и всё это было «по старинке». Затем 3 года я проработал в индустрии и, таким образом, прежде, чем пойти в преподаватели, приобрёл опыт практической деятельности. Конечно, если человек становится профессором, то, скорее всего, в прошлом он был хорошим студентом и имел высокие оценки. В моём случае так и было — учился я хорошо. Но при этом после окончания вуза я и психологически, и в плане практических навыков совершенно не был готов сразу приступить к работе инженером. Навыки мне пришлось приобретать уже непосредственно на рабочем месте — моё образование этих навыков мне не дало. Ну а затем я начал преподавать. До Olin College я 27 лет работал в Университете Тафтса, тоже в штате Массачусетс. И там, и в Olin College я всегда старался привнести в свои занятия хоть какой-то элемент практики, связи с реальной жизнью. Студенты ведь всегда задаются вопросами: «Что именно я изучаю? Как мне это пригодится в жизни?» Эти вопросы очень справедливы, и мы должны на них отвечать.

Надо сказать, что большая проблема связана с учебниками. По своей сути учебники — замечательная вещь: они обычно прекрасно структурированы и стараются всё объяснить так, чтобы всем сразу всё стало кристально ясно. Но в этом и их недостаток — читаешь такой учебник и думаешь: «Боже мой! В этом учебнике всё расписано так, как будто любой инженерный проект — это легко и просто, раз плюнуть». То есть в них нам как будто показывают красивый именинный пирог, но при этом не рассказывают о том, как этот пирог выпекали, сколько усилий на это потребовалось. Не рассказывают о жутком беспорядке на кухне после этого процесса. Не пишут о том, сколько яиц пекарь уронил на пол и сколько пирогов он сжёг прежде, чем у него получился такой чудесный результат. Ни о чём подобном в учебниках не пишут.

Что касается отбора преподавателей и требований к ним, то большинство наших сотрудников приходят к нам сами — главным образом потому, что хотят внести свой вклад в реформирование образования. Мы хотим видеть у себя прежде всего тех преподавателей, кого не устраивает текущее положение вещей — тех, кто хочет перемен, и хочет быть их соучастником, их соавтором. Это должны быть люди, не боящиеся идти на риск. Но кроме того, практически все наши преподаватели — выпускники ведущих учебных заведений США и зарубежья, что в большинстве случаев означает, что у них превосходная научная подготовка.

Очень много внимания мы уделяем повышению квалификации нашего преподавательского состава, а также слаженному взаимодействию всего коллектива. Например, важной частью нашей работы является коллективное ведение курсов. И это вовсе не означает, что, допустим, преподаватели делят между собой курс и ведут занятия по очереди. Нет, они совместно разрабатывают и планируют этот курс и вместе ведут занятия, буквально находясь в аудитории одновременно, но каждый при этом выполняет свою роль. Помимо этого, многие проектные занятия проходят не в традиционных аудиториях, а в студиях и мастерских. В такой среде преподаватели очень активно взаимодействуют со студентами, свободно передвигаются по комнате, наблюдают за тем, как работает каждый учащийся. Иногда мы даже вовлекаем преподавателей в ведение курсов, не связанных с их специализацией. Например, у нас есть курс по предпринимательству, в котором, помимо основного преподавателя, участвуют антрополог и биолог. Казалось бы, какое отношение они имеют к предпринимательской деятельности? Но в действительности эти специалисты привносят в курс дополнительные аспекты, потому что, как выясняется, естественные и социальные науки играют в современном предпринимательстве не последнюю роль.

© Olin Сollege

— Как бы вы охарактеризовали роль преподавателя Olin College?

Я бы сказал, что основная роль — это роль координатора и организатора обучения. Но есть и дополнительные функции: систематизация знаний студентов, развитие их практических навыков, а также роль оценщика их работы и технического эксперта. Есть одно распространённое заблуждение об инженерном образовании: многие думают, что основным источником знаний для инженера является стопка книг на его полке или знания, представленные в Интернете. Эти вещи действительно важны и полезны, но только до определённой степени. Более важно — найти человека, который хорошо разбирается в том, чем вы хотите заниматься. Потому что именно этот человек станет вашим проводником в океане доступной информации. Лично я, если чего-то не знаю, совершенно не стесняюсь лишний раз заглянуть в Википедию, потому что для тех областей знания, в которых вы совсем не разбираетесь, она подходит прекрасно. Но прежде, чем я погружусь в ту или иную тему глубже, я должен найти кого-то, кто поможет мне в этом. Представьте, что я ввёл в строку поиска какой-нибудь запрос и получил пять миллионов ответов. Что мне с ними делать дальше, как не утонуть в этом океане информации? Это ведь естественно: если вас беспокоит тот или иной вопрос, вы всегда ищете человека, который поделится своим опытом, который скажет: «Вы знаете, я сталкивался с той же самой проблемой два года назад, и вот как я её тогда решил». То есть мы хотим, чтобы каждый наш преподаватель стал для студентов именно таким человеком, делящимся с ними своим опытом.

— Из ваших студентов вырастают хорошие инженеры?

Надеюсь, что да, иначе у меня большие проблемы (смеётся). А, если серьёзно, то наши студенты действительно в подавляющем большинстве добиваются успехов как в плане трудоустройства, так и в плане продолжения обучения в магистратуре и аспирантуре. Очень многие наши выпускники идут в высокотехнологичные компании — такие, как Google, Facebook, Microsoft, Amazon и другие. Olin College находится на северо-востоке США, но 50% наших выпускников живут либо в Калифорнии, либо в штате Вашингтон, то есть на западном побережье — там, где сосредоточены все эти технологические гиганты. Ещё одна довольно значительная часть выпускников устраивается на территории между Бостоном и Нью-Йорком. Многие идут в бизнес, создают свои стартапы. Но мне, честно говоря, не очень нравится, когда выпускники сразу после окончания вуза рвутся открывать собственное дело — мне больше по душе такие люди, которые прежде, чем начать заниматься чем-то своим, идут в какую-то крупную или среднюю компанию, чтобы приобрести там опыт.

Около 40% наших выпускников в течение 5 лет после окончания колледжа продолжают своё обучение в магистратуре. Некоторые поступают в магистратуру сразу по получению диплома бакалавра, другие — какое-то время работают и поступают в магистратуру через год-два.

© Olin Сollege

— И в заключение: что бы вы могли посоветовать тем, кто ещё не сделал выбора в пользу той или иной профессии, и тем, кто уже учится на инженерной специальности?

Сложно дать какой-то общий совет, который подойдёт всем, но, конечно, если вы уже учитесь на инженерной специальности, то я скажу вам вот что: здорово, продолжайте учиться. С моей точки зрения, инженерное образование могло бы принести пользу гораздо большему числу людей — даже тем, кто инженерами становиться не собирается. Таким студентам я бы сказал: старайтесь охватить как можно более широкий профиль в рамках инженерного направления, потому что, по моему личному мнению, для XXI века такая форма образования подходит намного лучше, чем узкая специализация. В США система высшего образования слишком раздроблена: либо вы получаете сугубо инженерное образование, либо инженерии не касаетесь вообще. В данный момент в нашей стране только около 5% студентов бакалавриата изучают инженерное дело, что не очень хорошо для общества, как мне кажется. Выходит, что у нас есть очень небольшая часть населения, которая занимается исключительно техникой и технологиями, и огромная часть, не знающая о технике и технологиях совсем ничего. Но те вызовы современности, которые перед нами стоят, с техникой связаны самым тесным образом, поэтому образованный человек XXI-го века должен иметь хотя бы какое-то представление о технологиях, потому что, нравится нам это или нет, в повседневной жизни они окружают нас повсеместно.